Напарница

Причудливо тасуется колода.
Рядясь в одежды праздничных рубах,
Скрывают лик свой и палач, и прах,
Что улыбается ещё, не зная брода
Реки кипящей. Пойте о грехах!
Мешайте драки кровь и кровь, что на ветвях
Останется, ветвях и судьбах рода.
Любовник и валет — причудны роли,
Нас выбирающие, тайный жребий наш.
Но звон монет, и томной плоти раж
Готов сменять на смутный шанс, и то ли
О сердце бьётся совесть, то ль кураж:
Пойти ва-банк и тайный шпионаж
Отринуть для иной, рисковой доли.
Чернее ночи масть — король пиковый.
Его в насмешку, видно, вознесла судьба
Ребёнком. Да при том была добра
Настолько, что пути сюжет не новый
Продлила — Смерть в подоле принесла
К брегам совсем иного ремесла
Под клёкот сов и пенье волчьей своры.
Над ними туз тузов — законодатель.
Владетель прав, пред кем склонится ниц
Не то что сброд, а сам наследный принц,
Коль встречу предначертает Создатель.
Даров его и гнева сторонись!
Не верь словам, пусть речи рвутся ввысь,
Но вниз сведут, будь Проклятый неладен!
Меж карт игрой напуганая дама.
Её рубашку сдёрнувший игрок
Бросает в закипающий поток
Интриг и сплетен. Друг, убойся срама,
Что в горле костью станет поперёк.
Не торопись брать на себя залог
Чужой свободы, коль своей так мало.
Причудливо тасуется колода.
Кто с кем разделит свой последний кров,
Кто вознесётся в худшем из миров,
В ком верх возьмёт звериная порода?
И кто, не тратя времени и слов,
Преломит хлеб с последним из врагов,
Себя вверяя новому восходу?
Идёт игра.
Роскошна и пуста,
Как вальс подлунный пепла. И зола
Чуть теплится дыханием костра
Вдали от сна
Владык и королей,
Особ подгнивших голубых кровей,
Что и на ложе, где царит морфей,
Скрипят зубами. Шепчутся — убей! —
Их порожденья — рыцари ножей,
Доносов, писем… Только между нами:
Им не помочь тебе. Ты понимаешь, Ами?
Быть может, милосердием соря,
Как ветошью нелепой и никчемной,
Удержат вражью руку, и петля
Скользнёт над головою юной серны.
Но за спасение назначена цена…
И дух и плоть сожнут, когда придёт страда.
Я вопреки законам книг нетленным
Прошу: откройся!
Голос твой тогда
Заплачет, милое дитя:
— О, Боже, Боже мой, останови меня!

«Колода»

Садовников Александр

Сравнивая между собой две страны, вы никогда не составите полного перечня сходных и различных моментов, если не уделите внимания оборотной стороне жизни. Разумеется, мне не «посчастливилось» близко общаться с так называемым преступным миром, однако взамен могу немало рассказать о ночной не-жизни, которой мне не раз приходилось быть свидетельницей как у себя на родине, так и в Острихе.

Должна заметить, не-мёртвые обеих стран, разумеется, вовсю перенимают присущие своим согражданам пороки, добавляя к ним свои собственные, естественно происходящие от свойственного вампирам паразитического образа жизни. Так, например, в Дейстрии мало кто из не-мёртвых погнушается облегчить свою жертву на сколько-то крон, за тем, впрочем, исключением, что среди мужчин, особенно молодых, грабить незамужних девушек считается всё же не совсем прилично.