Напарник чародея

— Потому что не верил в призраков. Но я их увидел и страшно испугался, пока Фесс не разгадал фокус, благодаря которому им не раз удавалось напугать людей. Кстати, не я первым там увидел призраков: эта часть замка издавна пользовалась дурной репутацией, и там никто не жил. Вероятно, то же самое справедливо и здесь: мне кажется, призраки тут бродят не впервые. Хотя девушка, вероятнее всего, предыдущие случаи своих вынужденных пробуждений не помнит. Психометристы здесь — обычное дело.

На лице Магнуса снова появилась краска.

— Но ее крики боли и этот злобный смех, который мы все слышали во время бури...

— Когда мы еще не были в замке... А ведь верно, — Род кивнул. — Либо дальность твоего действия гораздо больше, чем мы с мамой привыкли считать, либо призраки, проснувшись, могут задерживаться в реальном мире и без дальнейшей подпитки твоим даром. Конечно, с другой стороны к этому феномену вполне может иметь отношение атмосферное электричество.

Магнус опять побледнел.

— Ты думаешь, они могут разговаривать друг с другом, когда нас нет поблизости?

— Интересная мысль, — согласился Род, — но бесполезная для наших целей. Если даже они разговаривают, как мы можем это узнать, если нас тут нет? Когда падает дерево в лесу, а рядом нет никого, чтобы услышать звук его падения, существует ли этот звук? Это уже вопрос схоластики, сынок, а не практического применения.

Младшие Гэллоугласы обменялись взглядами. Это могло означать: хорошая мысль, надо над ней задуматься. Или же: папа опять дурачится.

— Неважно, как бедняжку разбудили, — Магнус отмахнулся от вопроса, и сердце Рода дрогнуло: если мальчик смог оставить этот вопрос, значит, он уже отказался от попыток его разрешения. — Почему она хочет, чтобы я ушел, а не просит о помощи, как раньше?

— Не думаю, чтобы она просила о помощи именно тебя, — Род задумчиво потер переносицу. — Более вероятно, это повторение какой-то сцены из ее жизни.

— А тебя она просила уйти, — добавила Гвен, — потому что хотела скрыть свой позор от мира.

— Какой позор?

Гвен развела руки.

— Пока это неизвестно. Но если девушку глубоко обидели, она часто хочет побыть одна, пока рана в сердце не заживет.

— Определенно, — подтвердил Род, — и это касается не только женщин. Мужчине тоже требуется много времени, чтобы залечить раны.

Магнус свел брови:

— Ты высказываешь предположение, отец, или знаешь наверняка?

— Неважно, — ответил Род, — потому что главный вопрос — не кто разбудил ее, а как помочь ей снова обрести покой.

Магнус задумался:

— Да... меня это преследует...

— Тогда мы должны сначала узнать, почему она несчастна, — подытожил Грегори.

— Возвращаемся к тому, с чего начали, — Род печально улыбнулся. — Итак, даю славному воинству вводную: завтра обыщем замок и окружающую местность и посмотрим, не найдется ли ответ. А сегодня мы вряд ли еще что-нибудь сделаем толковое, — Верховный Чародей поднял руку, останавливая возражения Магнуса. — Ты устал, сын, и больше не можешь воспринимать окружающее четко и ясно. А из всех нас у тебя самый сильный дар психометрии. К тому же мы устали и нам всем не мешает отдохнуть. Давайте ложиться спать, — и он направился к своему матрацу, подавая пример, достойный подражания.

Гвен мягко улыбнулась детям и присоединилась к мужу.

Дети неохотно последовали почину родителей и вскоре уже молча лежали при свете очага.

— Может быть, — сказала наконец Корделия, — нам вообще не нужно вмешиваться в это дело?

— Нет, мы должны вмешаться! — громко возразил Магнус.

— Потише, потише, сын, — откликнулась Гвен. — Не думаю, что мы своим вмешательством усугубили положение несчастной девушки, Корделия, а вот помочь ей обязаны попытаться. Кроме того, в этом благом деле у нас есть и свой интерес.

Джефри оторвал голову от подушки:

— Какой?

— Я не намерена жить в доме, в котором по ночам бродят призраки и тревожат наш сон, — решительно заявила Гвен. — Терпеть не могу посторонних в тот час, когда мое измученное дневными заботами тело намерено отдохнуть.

— Отличный довод, — согласился Род. — Но ты права вот в чем, Корделия: если бы это не задевало нас, нам следовало бы в первую голову заниматься своими делами.

— Нет, даже тогда из простой человечности нужно было бы попытаться облегчить горе несчастной девушки! — воскликнула Корделия.

— Но ведь ты сама говорила, что нам нужно отступиться и не тревожить призраков в их вотчине. Ну, поскольку все согласны утихомирить разбушевавшихся фантомов, завтра поутру обсудим способы и средства. А сейчас всем спать! — и Род плотнее завернулся в одеяло.

Магнус лежал неподвижно и молчал.

Постепенно в зале стихло.

Треснула ветка в очаге.

Корделия металась, не в силах уснуть. Тихое ровное дыхание братьев и матери и негромкое сопение отца говорили девочке, что она одна не спит.

Это испугало ее. Послышался легкий звук где-то в большой комнате, девочка подняла голову и посмотрела широко раскрытыми глазами. Сердце ее сильно забилось.

Она по-прежнему видела спящих родителей и братьев и силуэт большой черной лошади, стоящей рядом на страже. В глазах робота отражался огонь очага. Фесс никогда не спит.