Напарник чародея

— Но... почему? — выдохнул Род. — Всю жизнь меня окружали изысканные леди благородного происхождения, со всей их грацией и достоинствами... почему ни одна из них не заставила сильнее забиться мое сердце?

— Может быть, потому, что интеллект Малдун намного превосходит средний уровень.

— Ну... может быть. Но дома я не помню ни одного такого миловидного лица. Кроме Лукреции, но она всегда была такой нервной, такой дерганой, что я все время удивлялся, как она не распадается на части.

— Должен сказать, что меня радует твоя наблюдательность и восприимчивость, Род. Мало кто обратил бы внимание на скрытую красоту Грейси Малдун, потому что она не пользуется косметикой и другими привычными средствами улавливания мужских душ.

Род смотрел в темноту широко раскрытыми глазами. В голове его теснились самые романтические мысли.

После недолгого молчания Фесс сказал:

— Спокойной ночи, Род.

— Хм? О, да. Спокойной ночи, Фесс.

* * *

Корабль содрогнулся, и Род непроизвольно выпалил:

— Можно вставать?

— Пока еще нет, — отозвалась Малдун.

— А мне не нужно противоперегрузочное устройство?

— У тебя оно есть. Твоя койка. И моя тоже. На торговце все компоненты интерьера рассчитаны на выполнение нескольких функций.

Так вот почему она оставалась в своей каюте.

— Причаливание закончено, ребята, — послышался в интеркоме довольный голос Донафа. — Двадцать четыре часа увольнения всем. Веселись в городе Церера, экипаж!

И прежде чем капитан отключился, рядом с ним послышались оживленные возгласы.

Род отстегнул ремни и сел, прежде чем те успели отскочить. Он встал, затолкал койку в стену и направился в коридор. И тут же остановился, поняв, что за его шагами нет эха шагов инженера. Он повернулся и увидел, что Малдун стоит с компьютерной клавиатурой в руках и проверяет какие-то датчики на стене.

— А ты разве не идешь?

Малдун отрицательно покачала головой.

— На корабле для инженера-механика всегда найдется работа.

— Но ее не обязательно делать сейчас?

— Как бы то ни было, я должна ее сделать.

— Но почему? — Род направился к ней. — Ты не должна...

И Малдун разразилась слезами. Род застыл, глядя на нее.

— Убирайся! — крикнула Малдун. — Дай мне спокойно заниматься моими двигателями!

Роду не оставалось ничего иного, как поспешно ретироваться.

— Но почему она хотела остаться одной? — недоумевал Род.

— В человеческих отношениях существуют оттенки, которые невозможно понять, если не знаешь всей полноты информации, — негромко ответил Фесс.

— Это означает, что мы недостаточно знаем, чтобы догадаться об истинных причинах.

— Достаточно точная интерпретация. И если ты простишь мое замечание, Род...

— Это не мое дело, — Род лег, ожидая, когда прекратится ускорение. — Но, Фесс, я уверен, что ее люблю.

— Но это еще не дает тебе права вмешиваться в ее дела.

— Наверное, — вздохнул Род.

— Но, Род, ты размышляешь над этой проблемой уже в течение двадцати шести часов. И я уверен, ты даже не заметил чарующих красот города Церера — Центральная.

Род пожал плечами.

— Цереру я видел и раньше, а Грейси Малдун нет.

Ускорение завершилось, и интерком провозгласил:

— Отлет закончен. Взят курс на Ганимед. Всем занять свои места согласно штатному расписанию.

Род сел, встал и повернулся, чтобы нажать кнопку в стене.

— Будем надеяться, что она...

И тут по всему кораблю пронесся хриплый свист.

Род застыл. Он узнал самый тревожный сигнал, какой только может прозвучать по корабельной системе аварийного оповещения — «Потеря герметизации».

— У нас пробит корпус!

Если Фесс что-то ответил, то уже в пустое пространство. Рефлексы жителя Максимы взяли верх, и Род уже был на пути к сумке с инструментами для чрезвычайных положений.

Он дернул сумку, а пришлось дергать изо всех сил: дно у нее магнитное — и посмотрел на экран над нею. Там светились оконтуренные голубым очертания корабля, и в переднем трюме мигала красная точка. Род повернулся к выходу, прихватив сумку. Сзади послышался крик Грейси, но молодому человеку на сей раз это показалось не таким важным делом.

Он пулей пролетел по коридору, рикошетом отскочил к лестнице и пронесся мимо входного шлюза. Вслед ему кто-то крикнул: с дороги, уборщик, но он не обратил внимания. Затормозил, ухватившись за поручни люка, и прыгнул в черноту переднего трюма, зажигая по дороге свет.

Лицо его начало словно раздуваться. Он увидел дыру — отвратительное рваное отверстие с неровными острыми краями, в добрый квадратный сантиметр. В нее со свистом рвался воздух. Род нырнул к пробоине, раскрыл по пути сумку и мгновенно выхватил временную заплату. Потом швырнул сумку к стене. Магнитное дно со звоном прилипло, а Род скорчился у отверстия и пришлепнул заплату. Пригладил гибкие края, потом достал сварочный аппарат и стальной стержень. Сзади загремел Фесс, послышался крик Вайсера:

— Какого дьявола ты делаешь? Прочь с дороги, избалованное отродье, пока я не засунул твою наглую башку в дыру!