Нансен

И когда переводчик его трудов на французский язык Шарль Рабо известил о смерти своей единственной дочери, то Нансен откликнулся чутким письмом, словно этот удар потряс его собственное отцовское сердце. "Я знаю сам, — писал он Шарлю Рабо, — что означает печаль, знаю, что значит, когда все вокруг нас гаснет, когда жизнь становится лишь мучением: то, что приносило нам солнечный свет, ушло навеки, и мы беспомощно смотрим в ночь. Потому я могу, вероятно, лучше, чем некоторые другие, понять Вашу потерю. Хоть в этом мало утешения, но Вы должны знать, что здесь в одиночестве живет друг, который посвящает Вам любящие и сочувственные мысли и хотел бы быть Вашей опорой. К сожалению, мы так мало в состоянии сделать — печаль не могут унести другие: приходится днем и ночью бороться с ней самому".

Так писал человек, не ведавший, что вскоре его самого постигнет такое же горе: младший сын, двенадцатилетний Аасмунд, умрет от болезни мозга. То был любимый сын, и отец делал все возможное для спасения его жизни. Но тщетно… Дрожащей рукой Нансен записал в дневнике: "Сегодня Аасмунд умер так же тихо, как он жил… Утром ему было лучше, но затем стал дышать медленнее и медленнее, пока он не уплыл в великий покой… Такого трогательно ласкового и хорошего, каким был ты, я не знал никого. Твоей последней мыслью было, что ты сможешь подарить своим братьям и сестрам, когда поправишься. Ты был слишком хорошим, чтобы жить… Более чистая душа никогда не жила. И потому ты умер. Лучше бы это был я, а ты мог остаться жить, чтобы показать миру, что такое хороший человек".

Одиночество углублялось. Еще ранее — 7 июня 1910 года пришлось пережить удар, который тоже нанес сердцу кровоточащую рану. В тот день с башни своего дома Нансен видел, как из фиорда вышел «Фрам» с Руалом Амундсеном на командном мостике.

Забыл ли он тот миг? Вероятно, нет! Такие переживания не забываются, след их остается на всю жизнь. Во всяком случае, с тех пор море влекло его к себе еще с большей силой. Он построил небольшую яхту, на которой совершал далекие плавания и даже заходил далеко на север от Шпицбергена. А когда осенью в год смерти сына из России пришло пригла> шение совершить плавание вдоль берегов Сибири, то Нансен ответил согласием.

В СТРАНЕ БУДУЩЕГО

Как утешительно воочию убедиться, что на земле еще много места, где могут возникнуть миллионы счастливых семейных очагов.

Ф. Нансен

Неожиданным и даже несколько странным может показаться общество людей, с которыми Нансен отправился в новое далекое путешествие.

Днем 2 августа 1913 года он стоял на перроне вокзала в Христиании в ожидании своих спутников. Первым на перроне появился щегольски одетый господин, нагруженный уймой саквояжей, баулов, дорожных несессеров. То был секретарь русского посольства в Норвегии Лорис Меликов. Затем; появился второй спутник — полный бородач в высоких сапогах-"бутылках" и в крахмальном белье — тип европеизированного русского купчины. Таковым, впрочем, он и был — крупный сибирский купец-золотопромышленник, член Государственной думы Востротин считался в, своих кругах либеральным и даже до некоторой степени «прогрессивным» деятелем.

Директор Сибирского акционерного общества пароходства, промышленности и торговли Иона Иванович Лид дополнял эту на первый взгляд разношерстную компанию.

Как и почему Нансен оказался среди них? Не без юмора говорит он об этом в своем описании путешествия: "Как и почему, собственно, я попал в это общество, в сущности, так и осталось для меня лично загадкой: меня ведь никоим образом нельзя причислить к коммерсантам, и с Сибирью я никогда не имел никакой: связи, только проехал однажды вдоль; ее северного побережья. Впрочем, я всегда живо интересовался этой необъятной окраиной и не прочь был познакомиться с нею поближе. Не знаю я также за своей особой какого-либо исключительного преимущества, которое могло бы сделать мое присутствие желательным. Разве только то, что я когда-то плавал по Карскому морю и вообще обладаю некоторым опытом по части плавания во льдах. Поэтому Лид несколько раз и обращался ко мне, чтобы узнать мое мнение о возможности установления ежегодных рейсов через Карское море. Возможно, что у него притом составилось представление, что я интересуюсь самим вопросом, и вот в один прекрасный день я получил от Сибирского акционерного общества приглашение совершить на пароходе «Коррект» в качестве гостя путешествие к устью Енисея. Одновременно, пришло от Е.Д. Вурцеля, управляющего сибирскими казенными железными дорогами, необыкновенно любезное приглашение проехаться с ним дальше вверх по Енисею и затем по железной дороге в Восточную Сибирь и Приамурье для осмотра строящейся там новой железной дороги. А русский министр путей сообщения присоединил к упомянутому приглашению свое любезное предложение считать себя во время путешествия гостем России".