Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

— И, к тому же, из тех стерв, что сами страдают от мужчин, а не делают страдальцам их! — ответила Нана. — Есть у меня в запасе один острый перчик.

— Не томи, Афродита, скажи, кто у тебя на примете для этого дела! — взмолился Гермес.

— Нуууу, насколько мне известно, в голубом дворце, кроме олимпийского пантеона, сейчас проживает и пантеон моего отца Сварога. Есть там у них одна богиня…

Уран-Ану понимающе улыбнулся:

— Кажется, я догадываюсь, кого ты имеешь в виду…

— Да, да и ещё раз да, я подразумевала тамошнюю звезду, богиню Ладу, так называемую богиню любви!

— Что-то не слышал я про такую богиню, — пожал плечами Гермес. — Ты уверена, что она подходит для нашего дела?

— Судите сами: она вела себя строптиво со своим грозным мужем Перуном, совершенно не боясь его гнева, очевидно, в силу своей неописуемой дерзости. Не стеснялась даже публично спорить с ним и перечить ему, хотя для этого не было весомой причины. Она не подчинялась даже царю богов своего пантеона, коим являлся в ту пору мой отец, взявший себе имя Сварог! Демонстративно не подчинялась! Мало того, она умудрилась настроить и других богов вести себя, как будто они бунтари! Все ее поведение создавало впечатление, как будто она безумна, невменяема. А упрямством ослиным она могла бы посостязаться с самим Прометеем!

— Мурашки бегут по коже, когда слышишь про такую ужасную женщину! — проговорил Шива. — И слушать-то страшно, а каково тому, кто станет ее мужем?

— Согласен с тобой, — ответил Гермес. — Но Кроноса мне не жаль!

— Ну, если возражений нет, то я немедленно займусь тем, чтобы Кронос воспылал страстью к Ладе! — заявила Нана.

И поступила именно так.

Уже вечером того же дня она осуществила свое решение и позже вместе с другими богами она через ясновидение наблюдала за развитием отношений Кроноса и Лады.

Душа Кроноса, долгие века не знавшая страсти, теперь, ощутив только зарождение этого чувства, вспыхнула, как порох. Он не испугался этого. У него не было опасений, что любовь может быть несчастной и безответной, очевидно, он был уверен в собственной неотразимости. Он отыскал Ладу в одной из комнат голубого дворца и без всяких околичностей предложил ей стать его женой. Лада сначала оторопела от неожиданности, затем ею овладел смех. Она начала хохотать, сотрясаясь всем телом и хлопая себя по бёдрам. Кронос удивлённо смотрел на нее несколько минут, не в силах понять причину этой ее странной повышенной весёлости, а затем решил, что такая головоломка, как разгадывание таинственной женской души — занятие неблагодарное и скучное. Он шагнул к ней, схватил за плечи, рывком притянул к себе и прижался своими мясистыми губами к ее рту. Лада трепыхалась, как утка, пойманная в ловушку, но не могла вырваться из могучих объятий бога золотого времени.

Когда он отпустил ее, она впала в другую крайность: слезы. Они ручьями хлынули из её бирюзовых глаз.

— Как ты посмел? — всхлипывала она. — Или ты не знаешь, что я жена царя нашего пантеона — самого Перуна?

— Я — царь всего этого мира! — прорычал Кронос и снова набросился на Ладу. Чтобы очаровать ее больше, он в считанные минуты разорвал на ней одежду и, повалив на пол, лег на нее сверху…

Но, вопреки расчетам Кроноса, это не вызвало у Лады ответных чувств к нему.

====== Часть 105 ======

Поначалу Лада кричала так, что у Кроноса закладывало уши и стены голубого дворца тряслись. Она кусала и царапала насильника до крови за лицо и плечи, но он только хрипел и продолжал входить в неё, всё сильнее наваливаясь грузным могучим телом.

И тут Лада издала душераздирающий вой, от которого застыла душа даже у Кроноса. В считанные секунды она обрела облик волчицы, которая размерами превосходила обычного волка раза в три и глаза её запылали адским красным огнём. Оскалив острия зубов, она впилась в глотку Кроносу и принялась с ним бороться, катаясь по голубому мраморному полу. Мощные толстые руки бога золотого времени сдавили шею гигантской волчицы, он также оскалился, он ревел и глаза его налились кровью. Но зубы волчицы начали стремительно удлиняться и вот их острия уже касались позвонков шеи Кроноса, с треском ломая их…

Когда голова бога золотого времени покатилась по голубому мрамору, заливая его кровью, волчица сбросила с себя тяжёлое тело мужчины и, подскочив на все четыре лапы, бросилась к его голове, продолжавшей громогласно реветь. Распахнув страшную пасть, волчица схватила голову, сжав острыми, как наконечники копий, зубами, и помчалась с нею прочь из дворца.

Умчалась она недалеко: к ближайшей реке с сильным течением, бравшей начало в горах, и швырнула туда вопящую голову. Затем приняла свой нежный женственный облик и, склонившись над водой, зачерпнула пригоршню и умыла залитое кровью лицо…

Посвящённые не могли поверить своей удаче.