Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

— Что ты думаешь о происшедшем? — спросила Нана.

— Ведь это ты довела Майю, что она тебя прокляла. Узнаю твои штучки, Афродита.

— Она сама накликал это на себя. Ей не стоило развязывать войну с богиней любви!

— Хорошо, что со мной ты не можешь сотворить ничего подобного.

— И, тем не менее, ты не избежала силы любви. Ты ведь влюблена в Нергала, не так ли?

— Да! — Афина чуть улыбнулась и ее всегда румяные щеки запылали ещё жарче. — Признаться, я сама от себя не ожидала, что страсть может охватить меня! А ведь поначалу мы подрались с Нергалом, — она захихикала, как девчонка. — Сразу после того пира, помнишь, когда он появился? Я завелась с ним, слово за слово, я, как обычно, вспылила, как это было всегда, когда мне перечут. Я материализовала копьё, шлем, доспехи и ринулась на Нергала. Поначалу он отбивался от меня как бы играючи, но когда я постаралась, собрала всю свою силу и ловкость и прободала ему остриём копья мочку уха, вот тут он рассердился! Он схватил меня, отобрал у меня копьё, уселся на скамью, положил меня поперёк своих колен лицом вниз и — ты не представляешь! Начал бить меня по ягодицам!

— Отчего же не представляю? От Нергала стоило ожидать подобного.

— Нет, но он лупил меня так, что стояли звуки, как от выстрелов из ружья и мне было невыносимо больно! Не поверишь, я кричала, как сумасшедшая, я даже стала молить о прощении, так мне хотелось, чтобы он перестал, но он и не думал остановиться! А ведь я совершенно не переношу боли!

— Вот это неожиданность! Ты же всегда считалась на Олимпе образцом женской мужественности и выносливости! Ты же воительница!

— Я знаю, что ты всегда считала меня мужиком, — дрогнувшим от обиды голосом произнесла Афина, — и даже мне однажды это сказала! Помнишь, когда мы не могли поделить то яблоко, ты бросила мне в лицо: ” Зачем тебе яблоко прекраснейшей, ты же мужик!» Думаешь, я забыла? Да, я воительница. Но боли я не выношу! Да мне никогда никто её и не причинял, даже отец Зевс никогда не поднимал на меня руку, это я всегда ранила и била, потому что до сих пор мои противники были слабее меня и не могли дать мне сдачи! А у меня завышен болевой порог! Даже когда мне случалось порезать палец, мне было больнее, чем кому бы то ни было! А тут меня били так, что, когда это прекратилось, я не могла сесть на ягодицы несколько дней! А ещё я осматривала себя в зеркало пониже спины — там было всё чёрно от синяков! Мне так не хватало тогда нашего врачевателя Аполлона! И куда это он исчез бесследно? Мне пришлось лежать на животе дня три или четыре. Всё это время Нергал навещал меня и говорил мне о своей любви!

— Хм… Если ты так плохо переносишь боль, то вряд ли Нергал подойдёт тебе в спутники жизни. Я слышала, жить с Нергалом больно. Больше всего на свете он ненавидит непокорство женщин и наказывает за него именно физическими страданиями, не считая зазорным поднять руку на женщину.

— Нет… Знаешь, кажется именно это и возбуждает во мне страсть к Нергалу: чувство опасности, быть в шаге от того, чего боишься, когда мужчина опасен, как… тартар… но одновременно это нечто, что сильнее тебя и способно причинить тебе страдания, готово любить тебя и даже проявлять нежность! А главное, не боится такую женщину, как я, его не смущает ни моя сила, ни строптивость, потому что он сильнее! — Афина улыбнулась и глаза её засияли в свете первых звёзд, выступивших на темнеющем небосклоне.

Нана улыбнулась в ответ. Эта новая Афина — горячая, чувствительная к физической боли, желающая быть слабой, потому что ценила то, что её мужчина сильнее её, нравилась Нане сильнее той, прошлой Афины, которую Нана отчасти презирала за холодность и неженское поведение. Даже не верилось: вот она и Афина, с которой она соперничала веками, теперь идут рядом, как подруги и доверительно беседуют не о чём-нибудь, а о любви! Вот, эта суровая воительница влюбилась и стала ближе к ней, богине любви.

Но как же удивительно: насколько любовь богов отличалась от любви смертных! Да, Нана знала, что смертные влюбляются примерно одинаково, но вот у богов предпочтения разные. Например, любовь Мохана к ней отличается от любви Шивы к Эрешкигаль. Мохан нежен и ласков, он отдаётся чувствам целиком и сам готов их отдавать полностью, ничего не скрыв и не утаив — что Нане всегда и требовалось. А вот Шива скрытен, он сдержан в чувствах и не торопиться демонстрировать их. Ведь до сих пор так и не признался Эрешкигаль, что влюблён по уши в неё, но той как будто этого и нужно, она, кажется, не выдержала бы напора слишком откровенной страсти. Как дети, право, как дети, мальчишка и девчонка! И вот ещё один образец любви богов: Нергал и Афина… Любопытно будет понаблюдать за этой парочкой!

Они вошли вместе с Афиной в её с Моханом дворец.

Для Афины были отведены покои, в которых она могла бы пожить, пока не устроит собственный дворец на отведённом ей куске земли под куполом.

Оставив Афину устраиваться на ночлег, Нана отправилась в их с Моханом спальну, зевая. День был сложным и насыщенным, полным непростых событий. Богиня очень хотела спать.