Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

— Нет, конечно, не до такой степени. Они изменили генетику физических тел и их тела стали гораздо более выносливы, чем прежде. Всё шло постепенно. Поначалу они замедлили себе старение, продлили сам срок жизни. Потом и вовсе изобрели нечто, с помощью чего перестроили организмы так, что те обрели способность регулярно обновляться и не стареть. Появилась и бОльшая выносливость. Например, при повреждении жизненно важных органов, даже сердца и мозга, организм гибнет не сразу, а способен просуществовать несколько дней. Медицина их настолько совершенна, что способна оказать любую помощь при повреждении любого органа, восстановить повреждённый орган.

— А без помощи медицины? — Нана сощурила глаза. — Если человек ранен в сердце, допустим, в каком-нибудь безлюдно месте и врачи не успели оказать помощь в течении нескольких дней, ведь всё равно умрёт, не так ли?

— Да, тело может умереть. Но это не значит, что душе, оставшейся без оболочки придётся скитаться по миру привидением или попасть в какое-нибудь измерение для умерших. В специальных медицинских центрах ему тут же состряпают тело-клон и с помощью специального прибора, той же техники, демоны её возьми, втянут душу-матрицу в новообретённое тело.

— Довольно несовершенненькое спорное бессмертие! — фыркнула Лакшми. — Я даже не уверена, что это бессмертие. Вот тела богов способны регенерировать сами по себе, что бы с ними не сотворили. А если тело человека умерло где-то, где его так и не обнаружили, если не знают, что такой-то мёртв и нуждается в новом теле и не думают созидать для него клона? И не обнаружат даже через века, пока кости не превратятся в прах? Выходит, это будет всё-таки умершая душа, лишённая тела?

— Теоретически такое возможно, но у них существуют также приборы, способные общаться с душами без тел. Неприкаянная душа может обратиться в специальный центр, снабжённый этими приборами и потребовать себе новое тело.

— Значит, они полностью зависят от своей техники? Которая может дать сбой?

— Техника их настолько совершенна, что в последние тысячелетия не даёт никаких сбоев.

— Дааа… Надо отдать им должное: они приложили колоссальные усилия, столько труда и терпения, чтобы достигнуть того, чего достигли… Но, конечно, ничего бы у них не получилось, если бы в своё время не нашлось в среде богов маргиналов, вроде Прометея, заложивших в души-матрицы этих людей нечто, что сделало их тем, кем они являются, — прокомментировала Нана.

— Верно, но кроме науки и техники, за совершенство достижения которых они обязаны поблагодарить богоизгоев, у них есть и другие, собственные заслуги, в которых они превзошли, к сожалению, нас, богов. Этого они добились сами и, признаться, не могут не вызвать моего уважения за это. Сейчас я назову причину, по которой я счёл, что этот народ превзошёл в могуществе богов. Дело в том, что они сумели то, на что оказались не способны мы, боги: они нравственно усовершенствовали себя, они достигли таких моральных высот, каких ещё нет у нас богов!

— Ну, этого не может быть! — наморщила носик Лакшми. — Люди как ничтожные черви. Разве что те, кто усиленно служат и молятся богам способны обрести какую-то святость. А эти люди, о которых ты, Дьяус, рассказываешь, кажется, остались без богов?

— Хочешь сказать, что они больше не убивают друг друга, не воруют друг у друга, не предают, не лгут, не причиняют физических и душевных страданий? — хмыкнула Нана.

— Представьте себе, нет! Между ними царит совершенная гармония, каждая человеческая единица у них имеет цену, как будто человек это что-то на самом деле нужное и востребованное.

— Может, это оттого, что они посчитали богами себя?

— Нет! Ни один из них не желает быть богом. Каждый из них горд, что он — человек. Подумать только, их так много и при таком огромном их количестве всё-таки каждая человеческая единица может что-то стоить! При этом посмотрите на нас, богов. Ведь каждый из нас на самом деле силён и восхитителен, прекрасен, уникален, полон достоинств, а умеем ли мы достаточно ценить друг друга? Все ли до единого способны восхищаться другим богом, а не завидовать? Разве боги не плели интриги друг против друга, не предавали, не поступали несправедливо, не стремились возвыситься друг над другом? Всегда ли мы были гуманны по отношению друг к другу? Всегда ли сострадали, прощали, любили, понимали? Совершенны ли наши отношения? Ведь нас так мало в сравнении со смертными, которых гораздо больше, чем нас. Как же это мы не держимся друг за друга, не имеем мощных скрепов, что сделали бы нас как единое целое? Насколько же мы негармоничны, если не можем достигнуть единства и понимания!

— Хм… Молящиеся Сами Себе тоже говорили что-то подобное, — напряглась Нана, — их мир — мир богов, и они тоже мыслят одинаково, как единое целое, они-то имеют мощные скрепы. Но вот это-то и пугает меня. Не грозит ли такое полное единомыслие утратой индивидуальности? Не слишком ли велика плата за гармонию?

— Молящиеся-то мне и рассказали про этих людей.

— А как они называли этих людей? Бессмертные люди?