Нам не страшен Хуливуд

– О чем это вы?

– Приглашение на съемки. Заманили вас сюда, в Новый Орлеан.

– Вы что, меня совсем дурой считаете? Думаете, я бы такое проглотила? Разумеется, перед тем, как принять приглашение, я кое-что разузнала.

– Вам назначили встречу во вшивом порнокинотеатре. Где ваши мозги?

– Меня снимали в пустом складе, на борту старой баржи в Уилмингтоне, однажды даже на пересохшем дне реки Лос-Анджелес. Ради Бога! кто-нибудь послал вас за мной?

Свистун услышал, как у него за спиной на улицу въехала машина. Шила посмотрела ему через плечо.

– Вы мистер Баркало? – осведомилась она. Свистун перенес тяжесть тела с одной ноги на другую и, обернувшись, увидел, как Баркало вылезает из «линкольна» и приближается к ним. Морда у него была сейчас как у озадаченного медведя.

– Пристаете к даме? – спросил он. Свистун разглядел в машине пухлую хорошенькую блондинку.

– Ради Бога, Свистун, – пробормотала Шила. – С чего это вам взбрело? Не думаете же вы, что мистер Баркало привез жену, чтобы она понаблюдала за тем, как он будет обижать меня?

– Мои мысли и чувства вам придется принять на веру.

– Мы ведь с вами едва знакомы.

Пиноле и Роджо выскочили из-под тенистого козырька кинотеатра. Свистун отошел на шаг от Шилы.

– Со мной все будет в порядке, Свистун, сказала она. – Поверьте. Я умею о себе позаботиться.

Впоследствии Уистлеру начало казаться, что она произнесла это не без двусмысленного вызова, произнесла так, словно надеялась услышать в ответ: "Просто пойдем со мной, малышка. Папочку надо слушаться". Но он не сказал ни слова.

– Извращенец ты, что ли, – заорал Баркало.

Свистун повернулся и бросился прочь прежде, чем Пиноле и Роджо успели наброситься на него. Прочь от взятой напрокат машины, которая была припаркована через дорогу. За угол, именно так, как и помчался бы, будучи пойман с поличным, уличный приставала.

Глава двадцать пятая

В маленьком офисе за холлом пахло так, словно управляющий здесь и ночевал. Стены были обклеены афишами с изображениями обнаженных женщин.

– Что это за говнюк? – спросил Баркало.

– Да я сама, знаете ли, удивилась, – ответила Шила. – Познакомилась с ним в Голливуде лет пять назад.

– А как его звать?

– Свистун. Вот и все, что я помню. Я его практически не знала. Когда он сейчас подскочил ко мне…

– Ужас какой! Женщине теперь даже средь бела дня на улице прохода не дают, – издевательски сказала Буш. Она была уже наполовину пьяна.

Баркало, нахмурившись, посмотрел на Буш, велел ей заткнуться, удивился тому, когда и как она успела набраться.

– Как замечательно, что вы прибыли из самого Лос-Анджелеса, чтобы повидаться со мной! Можно мне называть вас Шилой? А вы зовите меня Нонни. Прошу садиться. Не угодно ли чего-нибудь выпить? Буш, ты не сходишь за лимонадом в киоск?

– Мне ничего не надо, спасибо, – сказала Шила.

– Ну, и что мои лос-анджелесские друзья рассказали вам о картине?

– Строго говоря, ничего. Сказали только, что у вас заболела актриса и…

– Сущая правда. Подхватила грипп или что-то в этом роде. А мы не можем ждать, пока она оправится. Знаете ведь, как говорят? Время – деньги. Значит, Шила, если вы не против, мы сейчас возьмем Дома и Джикки, поедем в студию… сделаем пробы…

– Пробы, мистер Баркало? Я пустилась в такой путь, причем безо всяких сборов, потому что мне сказали, что я получу роль.

– Вы ее уже получили. Я говорю о пробах не в этом смысле. Пробы на ваши волосы, на цвет кожи, и так далее. Чтобы мои парни поглядели, как вы выходите, и послушали, как ваш голос звучит на пленке. Небольшая сценка. А подыгрывать вам будет мисс Кейзбон. Да, вот эта…

– А платья? Что насчет платьев? Разве нам не понадобится подогнать их по моей мерке?

– Хочу, Шила, быть с вами откровенным. Слишком много платьев вам не понадобится. Я хочу сказать, это ведь не костюмный фильм, знаете ли… ничего эпического. То, что сейчас на вас, – оно, скорее всего, и сойдет. А купальный халат вы привезли? Мы заплатим вам за это отдельно. А если не привезли, то подыщем вам что-нибудь подходящее. Если вы, конечно, не против.

– Нет, я не против, – торопливо ответила Шила.

Она ненавидела самое себя за то, что, бросив все, опрометью примчалась в этот вонючий город. Ненавидела звук собственного голоса, разливающийся соловьем, ненавидела взгляды, которые бросало на нее это волосатое животное, с грязными глазками и потными ручищами – руками утопленника, пролежавшего слишком долго в воде. Ненавидела эту безобидную перепалку, под которой явно подразумевалось нечто другое.

– А когда я получу сценарий?

– Мы, знаете ли, обходимся без тяжеловесных сценариев. Работаем в стиле Джона Кассаветеса, если вам угодно. Обрисовываем актерам ситуацию, подсказываем им пару реплик, чтобы было с чего начать, а потом…

– Они импровизируют?

– Вот именно. Вам доводилось когда-нибудь импровизировать?

– Да сколько угодно!