Наконец-то вместе

К половине одиннадцатого утра среды Ли уже изнемогала от тревоги. Тремя часами раньше звонила детектив Литлтон и передала, что хотя карта, нарисованная Ли вчера вечером, оказалась не слишком точной, они вместе с детективом Шредером опять отправились в горы, следуя примерному маршруту. Детектив обещала позвонить снова, как только что-то прояснится.

Больничная телефонистка, очевидно, получила приказ никого больше не соединять с палатой, потому что ночью кто-то положил на ее тумбочку целый ворох записок. И поскольку делать все равно было нечего, Ли внимательно перечитала каждую, хотя утром только небрежно их просмотрела.

Джейсон звонил шесть раз. Предпоследнее послание было резким и одновременно умоляющим:

«Чертов коммутатор не пропускает звонки, а врачи не разрешают посетителям входить в палату. Попроси их позволить мне прийти, и я через три часа буду у тебя. Позвони мне, Ли. Позвони первая. Позвони. Позвони».

Очевидно, он позвонил снова, почти сразу же после того, как повесил трубку, потому что время, указанное в следующей записке, отличалось от предыдущего всего на две минуты. На этот раз он решил успокоить Ли относительно пьесы:

«Джейн делает что может, но она — не ты. Попытайся не слишком волноваться за спектакль».

Ли до сих пор не приходило в голову думать ни о спектакле, ни о дублерше. И ее единственной реакцией было легкое удивление. Неужели Джейсон воображает, будто ей не все равно, что станется с проклятой пьесой?

Кроме лихорадочных призывов Джейсона, были еще десятки телеграмм и записок от деловых и просто добрых знакомых ее и Логана. Звонила также Хильда, всего-навсего пожелавшая ей выздоровления. Кроме того, с Ли пытались связаться ее пресс-агент и секретарь. Обе просили указаний, как только она почувствует себя достаточно хорошо, чтобы им перезвонить.

Ли продолжала перелистывать бумажки, находя некоторое утешение в искреннем сочувствии посторонних… пока не дошла до записки от Майкла Валенте:

«Мысленно с Вами. Если смогу чем-то помочь, позвоните по этому номеру».

Эти две строчки сразу же показались ей чересчур личными, крайне бесцеремонными и абсолютно неприличными, но Ли скоро поняла, что ее реакция основана скорее на негативном отношении к самому автору, чем на смысле его слов.

Не в силах больше выносить вынужденное безделье, Ли отложила записки, отодвинула столик с подносом, на котором стыл нетронутый завтрак, и потянулась к телефону. Больничная телефонистка растерялась от неожиданности, стоило ей назвать себя, и что-то восхищенно пролепетала.

— Простите, если вас замучили звонками, — начала Ли.

— Ничего страшного, миссис Мэннинг. Для этого мы тут и сидим.

— Спасибо. Причина, по которой я звоню, очень проста. Хотела убедиться, что вы сразу соедините меня, если вдруг позвонит мой муж или офицеры полиции.

— Разумеется, миссис Мэннинг, конечно! Мы сразу же соединим вас с участком и уже знаем, что ваш муж пропал. Нам бы в голову не пришло задержать его звонок. Нам велено немедленно соединять вас со всяким, у кого есть какая-то информация о вашем муже. Приказано также записывать сообщения всех остальных, кроме репортеров. Их мы соединяем с офисом нашей администрации, пусть там разбираются.

— Спасибо, — пробормотала Ли, слабея от разочарования. — Простите, что причинила вам столько беспокойства.

— Я молюсь за вас и вашего мужа! — вырвалось у телефонистки, и искренность и простота этой фразы вызвали слезы на глазах Ли.

— Только не прекращайте молиться, — сдавленным от страха и благодарности голосом выдавила она.

— Ни за что. Клянусь!

— Мне нужно сделать несколько междугородных звонков, — пробормотала она. — Как это сделать с палатного телефона?

— У вас есть телефонная кредитка?

Кредитные карты Ли вместе с портмоне и электронной телефонной книжкой остались в машине вместе с сумочкой, но она знала номер телефонной карточки наизусть, потому что часто ею пользовалась.

— Есть.

— Тогда наберите девятку для выхода в город, а дальше как обычно.

Несмотря на все, сказанное детективами, Ли все же попыталась позвонить Логану на сотовый. Не добившись ответа, она позвонила Хильде спросить, не слышала ли та чего-нибудь, но взволнованная экономка смогла повторить только то, что сказала детективам.

Ли уже набирала номер Джейсона, когда в палату ворвалась медсестра.

— Как вы себя чувствуете, миссис Мэннинг?

— Прекрасно, — солгала Ли, дождавшись, пока медсестра проверит трубки, контейнеры с жидкостью и иглы, вонзенные в ее тело.

— Вы отказались от морфия? — спросила сестра, осуждающе покачивая головой.

— Мне он не нужен. Я прекрасно себя чувствую.

Говоря по правде, каждый дюйм ее тела от волос до кончиков пальцев на ногах либо ныл, либо горел, и сестра, несомненно, это знала: недаром, недоверчиво хмурясь, уставилась на Ли, пока та не смягчилась.

— Не хочу никакого морфия, потому что мне сегодня нужна ясная голова.

— Прежде всего вам нужно избавиться от боли и побольше отдыхать, тогда раны скорее заживут, — возразила сестра.

— Я обязательно воспользуюсь вашим советом, но позже, — пообещала Ли.