Найти в Нью-Йорке

Так он и поступил. Он велел Ричи приготовить старый дерьмовоз с крадеными номерами и соскоблить с него все надписи. Машина все равно еле ездила, он давно хотел от нее избавиться. Они прикатили из Квинса резервуар с жидким продуктом. Он ждал в своем пикапе на Манхэттене, на углу Шестой авеню и Сорок восьмой улицы. Ему позвонили и сообщили, что синяя двухдверная «тойота» с номером, начинающимся на «Н7М», движется по Пятой авеню в сторону Пятьдесят первой улицы. Виктор выехал на Пятую и посмотрел налево. Он увидел лишь череду горящих фар, однако в такой поздний час движение здесь вялое. Позади него никого не было, поэтому он постоял, хотя горел зеленый свет, подождал, пока машины, идущие в центр и выезжающие на Пятую, остановятся на светофоре. Дождался. Увидел «тойоту». Пара пустяков. Она проехала, и он двинулся следом, не обращая внимания на красный свет. Он проследовал за ней по центру, затем на восток по Кэнал-стрит, дальше тоже на восток, через Манхэттенский мост, потом они вырулили на скоростное шоссе Бруклин-Квинс, затем на Белт-парквей — дорогу, идущую на Бэй-Ридж, Бас-Бич, Грейвсенд. Легковушка держалась в правом ряду, ею управляли неумело, но осторожно, скорость все время колебалась. Он висел на хвосте, но потом решил проехать мимо, чтобы поглядеть. Затемненные стекла, трудно увидеть, что внутри. Но он увидел… ему показалось, что он увидел две, а может, и три фигуры, из приспущенного окна доносилась музыка. Он сбавил газ, пропустил легковушку вперед, позволил, чтобы между ними вклинилась еще одна машина, потом снова наддал и позвонил Ричи на мобильный. Ричи уже подготовил дерьмовоз и знал, как добраться до той стоянки. Ну а потом… Виктор хорошо помнил, что было потом. Да и кто бы не запомнил? Фигуры в машине, колотящие в стекло. Он не ожидал, что там будут девчонки. Ушастому следовало его предупредить, но у него хватило ума промолчать. Потому что тогда Вик бы не взялся за эту работу. Ну да ладно, дело сделано. В ту же ночь они отогнали старый дерьмовоз в Риверхэд, утром сбросили груз, а потом двинули на нем в Квинс, сняли номера и за четыреста долларов продали его скупщику металлолома. Совсем по дешевке, поэтому никаких вопросов им не задавали. Скупщику нужен был резервуар, а остальное он отправил на переработку. Дерьмовоз навсегда исчез, его разжевали на мелкие кусочки и увезли на товарняке в Пенсильванию, на завод вторсырья.

Но у Виктора было дурное предчувствие. Тот странный телефонный звонок: получалось, что звонивший знал о том, что сделал Виктор. И еще один странный звонок, когда этот якобы кузен спрашивал Ричи. А Ричи никогда не упоминал ни о каком кузене! И то, как вел себя Ричи: словно он знал — что-то затевается. И то, как некоторые из рабочих-мексиканцев поглядывали на Вика. Ему это не нравилось. Похоже, он влип.

Но хуже всего, что этой ночью в спальне горел свет. Он был в этом уверен, как и во всем остальном. Кто-то побывал в том доме. Протер все «Хлороксом», потыркался пылесосом, черт бы его побрал. Как раз после того, как он уехал с Шерон, но до того, как вернулся. Он почувствовал запах «Хлорокса». Он тщательно все обошел перед тем, как убрать Ричи в мешок. Нашел вскрытую дверь в подвал. Это его добило. Кто-то приходил, проверял, как дела у Ричи, делал что-то нехорошее, знал о том, что случилось.

Об этом-то он сейчас и хотел потолковать с Ушастым. Скамьи у бейсбольного поля были самым подходящим местом для новой встречи. На открытом воздухе. Безопасно, спокойно, в непринужденной обстановке. Сегодня утром он сделал нужный звонок, и вот теперь Ушастый появился у кромки зеленого поля, поглядел, рукой прикрывая глаза от солнца, и медленно, неуклюже двинулся к зрительским местам. Крупный мужчина с крупными ушами, руками, коленями. И с раздутым брюхом. Ты, жирняга, ну и громадный у тебя живот. Кильбасы,[25] макароны, пиво, стейки, морские гады — все это хлюпало у него внутри, точно его живот был стиральной машиной, как та машина с маленьким окошком, которая когда-то была у матери Вика. В детстве Вик однажды посадил туда кошку, и когда она там сдохла, он отрезал ей голову и подкинул ее одному пареньку из класса, в его коробку для завтраков. Отлично. Когда-то ты был славным мальчиком, говаривала его мать, но они оба знали, что это ложь. Я никогда не был славным, подумалось Виктору, у меня сроду не было такой возможности — быть славным.

Ушастый вскарабкался по ступенькам.

— Привет, — сказал Вик.

— Чертовы колени, — пожаловался тот, усаживаясь. — С каких это пор я стал к тебе таскаться?

— С тех пор, как я стал тебя об этом просить.

— Давай считать, что мы просто случайно встретились.

— Считай что хочешь.

— Почему ты так со мной разговариваешь? Я и сам помню, сегодня вечером я должен с тобой расплатиться.

— Кто-то на меня наседает, Ушастый.

— Кто?

— Не знаю. Может, кто-то из твоих?

— Ну нет. А не то бы тебе не сдобровать.

— Спасибо, черт подери.

— Эти девчонки в самом деле померли.

— Похоже, что да, — согласился Виктор.

— Но только эти две мексиканки.