Найти «Сатану»

Но тут тишину заброшенной стартовой позиции разорвал протяжный пронзительный скрип, как будто закрутились старые, схваченные ржавчиной шестеренки. На небольшом возвышении, метрах в ста пятидесяти справа, из слегка колышущейся под ветром травы, медленно поднималась толстенная крышка ракетной шахты, открывая выход для находящейся в ней ракеты. Дыгая бросило в жар. Невероятное сообщение Веселова подтверждалось самым наглядным образом!

– Ничего, я тебе расскажу, как их выкурить, – спокойно, будто ничего чрезвычайного не происходило, сказал Сергей, расставляя руки в стороны.

– Давай обнимемся, дружище! – Он шагнул вперед. – Столько лет ведь не виделись!

Ракетчик сделал еще шаг, сам удивляясь тому, как ловко он врет, изворачивается и втирается в доверие – как настоящий диверсант. Этому он научился за время жизни с бомжами и уголовниками, но в большей мере – за короткое общение с настоящими диверсантами. Впрочем, разве он сам не настоящий диверсант?!

Он шагнул еще, приблизившись вплотную к бывшему другу. Прикрывающие подполковника бойцы настороженно переглянулись, но ничего предпринимать не стали: ни оснований для этого, ни команды не было. Дыгай действительно стоял, словно загипнотизированный. Вынырнувший из небытия бывший друг вроде бы говорил правильные вещи, его объяснения были убедительными, и открывшаяся крышка ШПУ их подтверждала. Но рано постаревшее, отекшее, с мешками под глазами лицо и бегающий взгляд никак не подходили офицеру военной контрразведки, внедренному в банду диверсантов под тщательно разработанной «легендой». И его неадекватное спокойствие перед лицом неминуемой атомной войны, и желание в самый неподходящий момент обняться с бывшим другом, которого ненавидел более тридцати лет, и сложенные щепотками пальцы на распахнутых для объятий руках – все это перечеркивало и правильные слова, и подтверждающие их факты. «Тревога!» – подал сигнал аналитический ум, но тело на него никак не отреагировало. Может, оттого, что просто не успело.

Веселов крепко обхватил своего заклятого друга длинными руками боксера.

– За моих родителей, сука! – шепнул он и соединил провода.

«Ба-бах!»

Грохот взрыва больно ударил по барабанным перепонкам, яркая вспышка на мгновение ослепила внимательно наблюдающего за необычной встречей Полосина, взрывная волна опрокинула его на спину… Когда зрение вернулось и он с трудом поднялся на ноги, то увидел ужасную картину: на месте, где только что обнимались подполковник и его однокашник, дымилась метровая воронка, Волков и Нигматов в порванной, измазанной кровью одежде лежали без чувств в нескольких метрах от мест, на которых стояли. Неосмотрительно приподнявшиеся бойцы тоже получили травмы, некоторые были контужены.

– Трёхсотых[33] – в вертолёт! – крикнул Полосин. То есть это он думал, что крикнул, а на самом деле почти прошептал.

Но его услышали. Солдаты бросились к лежащим товарищам.

– Отставить! – взял себя в руки капитан. – Заблокировать выход из тоннеля! Никого не впускать, никого не выпускать! – Он поднес ко рту портативную рацию. – Триста двадцать шестой – семьдесят седьмому!

– На связи триста двадцать шестой! – тут же отозвался командир вертолета.

– Сообщите в штаб: имели огневой контакт с диверсантами, подполковник Дыгай погиб, двое бойцов ранены! Противник частично уничтожен, несколько диверсантов проникли в тоннель УКП!

– Вас понял, семьдесят седьмой, – ошарашенно отозвался пилот.

Москва

Они вышли в пустой коридор и подошли к соседней двери.

– Мой заместитель в отпуске, – пояснил Полибин. – Поэтому я разместил у него следователей…

– Большое спасибо! – в очередной раз и с неменьшим сарказмом поблагодарил Балаганский.

И в очередной раз давний товарищ не ответил. Да и товарищи ли они теперь?

Кабинет заместителя по размерам и оформлению был приблизительно такой же, как у начальника: пустой полированный стол отсутствующего хозяина, чуть повернутое мягкое кресло с подголовником, сзади зашторенная карта, сейф, дверь в комнату отдыха… С портретов на стене так же строго глядят руководители страны и товарищ Дзержинский. Лишь часы, что пониже портретов, здесь не в белом, а в бежевом корпусе. Да стучат чуть погромче. Или это Георгию показалось?

Ближе к окну – длинный стол для совещаний, стулья с высокими спинками. Во главе, тяжело опираясь локтями о столешницу, восседает немолодой грузный генерал-лейтенант с бульдожьим лицом и глазами-буравчиками. По правую руку – хорошо знакомый Балаганскому генерал-майор Петин. Они многократно встречались на ЧП с «карандашами» – Петин обычно руководил следственной группой и всегда был в костюме с галстуком, сегодня главком впервые увидел его в отутюженной, тщательно подогнанной форме. Следователь был во всеоружии: перед ним лежал какой-то бланк, ручка, блокнот, а в руках он крутил маленький цифровой диктофон.

– Проходите, Георгий Петрович, присаживайтесь. – «Бульдог» указал на стул слева от себя. Лицо его ничего не выражало.