Найти Эдем

Но Черный Страж шел именно туда! Павлу было хорошо видно, как фигура в черном плаще, не сбавляя шага, приблизилась к темной стене стволов и ветвей — и скрылась за ней. Павел стоял, словно еще раз пораженный Небесным Громом, и не знал, верить или нет собственным глазам. Выходит, никому нельзя, а Стражу можно? Прошел… Черный Страж — прошел! Зачем? Что там, за этими деревьями?

Мысли, как молнии в сезон дождей, метались в голове, и злость и решимость нарастали и нарастали. А чем он, Павел Корнилов, хуже Стража? Кто, как не он, Павел, постоянно думает, постоянно действует? Кто сильнее и необычнее всех в Лесной Стране? Кто только что был готов переломать кости самому Черному Стражу?

«Я должен идти за ним, — сказал себе Павел, сжимая кулаки. — Я не боюсь… Не боюсь! Я тоже пройду!»

Он рванулся вперед, энергия и злость клокотали в нем, он чувствовал, что способен сейчас взглядом испепелить, уничтожить весь Броселианд! Он скрипел зубами, шумно дышал и готов был отшвырнуть со своего пути даже самого Создателя Мира, если тот вдруг вздумает остановить его, Павла Корнилова!

Страх проснулся, заворочался в глубине сознания мерзким зверем, удерживая сотней липких черных лап, страх подкашивал ноги, горячим потом проступал на спине, острыми когтями царапал горло. Давило, давило на голову и плечи, назойливо упиралось в грудь, силясь остановить, отбросить, заставить бежать без оглядки до самой Поляны Больных Волков. Павел тяжело шагал, всем телом наклонившись вперед, нагнув голову, словно выдирался из трясины, словно брел по пояс в воде против течения.

Возникло в сознании маленькое солнце и, разгораясь, повисло в вышине, разгоняя черноту. Он схватил страх за липкие лапы, потянулся вверх, вверх, к солнцу, крепко держа упирающийся страх, выкручивая, выламывая эти лапы… Подтащил к солнцу — и черным огнем загорелся страх, сморщиваясь, скручиваясь, рассыпаясь пеплом, как сухие листья в костре. Он прижался к солнцу мокрым от пота лбом — и солнце осушило лоб, и перетекло в него, и ему стало тепло, и привычно закололо чуть повыше переносицы.

С треском, со зловещим шумом рушились Заколдованные Деревья, комья земли с вывороченных растопыренных корней летели к просветлевшему небу, под свирепым взглядом Павла опадали бурые листья, и казалось — запекшейся кровью покрылась трава. Все вокруг менялось, менялось… И открылся невысокий холм, поросший поблескивающим волчьим мхом, сходим с чешуей иорданских рыб, и на покатом боку холма быстро сдвигалось, затягивалось темное отверстие. Стража не было.

Словно подхваченный ураганным ветром, бросился Павел к холму, чувствуя в себе такую силу, что казалось ему — разроет, руками разбросает холм до самого основания, забросил в небо, и низвергнется холм в Иордан наподобие пылающей огнем горы, рухнувшей в море после трубы второго ангела…

«Откройся! Откройся!» — мысленно твердил он, впиваясь взглядом в волчий мох, и тускнел и осыпался мусором к подножию холма волчий мох, и обнажалась земля.

«Откройся! Откройся!..» — напрягая все силы, чувствуя, как полыхает в голове нестерпимый огонь, как вытекает изо лба маленькое солнце и плавит, плавит землю.

«Откройся… Откройся!»

И дрогнула, посыпалась земля, трещина побежала вверх по склону, расширяясь, превращаясь в темное отверстие. Что-то клубилось там, в темноте, что-то медленно вращалось, мелькали золотистые искры, пахло утренней свежестью после дождя…

Он перекрестился, глубоко-глубоко вдохнул эту свежесть — и бросился в черный искрящийся круговорот.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СКВОЗЬ ТУННЕЛИ

Факел на стене чуть потрескивал, дрожащее пламя освещало грубо отесанные камни. Желтоватый дым тянулся вверх, исчезая в дыре, пробитой в закопченном каменном потолке. Павел повел плечами, несколько раз напряг и расслабил связанные за спиной руки, поворочался, пытаясь поудобней устроиться на охапке шуршащей сухой травы.

«В нашей тюрьме хоть окна есть», — подумал он с неудовольствием и потерся о плечо подбородком. Подбородок был колючим, и если так пойдет дальше — того и гляди отрастут борода и усы, как у Леха Утопленника.

Он покосился на сбитую из тесно пригнанных друг к другу досок дверь в низкой сводчатой нише. В двери было пропилено небольшое квадратное отверстие, сквозь которое виднелась каменная стена коридора. Стена, казалось, подрагивала от неровного света невидимых отсюда факелов.

Запертая дверь, конечно, не помеха, думал Павел, но там, в коридорах, в переходе, ведущем к дому наместника, полным-полно охраны — вполне успеют продырявить автоматной очередью или проткнуть десятком стрел. И не спасут никакое способности. Нет, если придется уходить — то другим путем. Но пока стоит подождать возвращения Стража — может быть, он действительно скажет о Земле? Долго, однако, они там беседуют с наместником о его, Павла, дальнейшей судьбе…