Читаем Найти Эдем полностью

Мы пили кофе в уюте и тепле, а Залужная вдруг заторопилась, заспешила домой, словно только сейчас вспомнив, что завтра не воскресенье, а четверг и всех нас ждет работа. Чертовски не хотелось уходить — вновь предстояло пересечь без подручных средств какое-то совершенно венерианское Море Грязи, и разве только потому?.. Я попробовал было намекнуть на еще одну, кажется, пятую или шестую чашку кофе и Наташа, бросив на меня быстрый одобрительный взгляд, уже поднялась и направилась в сторону кухни, но Лариса вскочила с дивана и решительно заявила:

— Нет, Наташка, хватит кофе лакать! Нам еще переться, да еще автобуса ждать. Мне завтра к семи к моим недоразвитым. Леха, собирайся! Книжку не забудь.

Мы с Наташей улыбнулись друг другу на прощание, и я успел узнать ее телефон, и сразу и намертво запомнил эти шесть цифр, а потом Лариса потянула меня к лифту, бормоча что-то о кофе, грязи и погоде.

А погода ничуть не изменилась, в этом мы убедились, выйдя из подъезда. Было все так же сыро, да еще и холодно вдобавок, потому что с окрестных полей дул неприятный порывистый ветер. Часы мои показывали половину двенадцатого, однако, несмотря на столь позднее время и премерзкое состояние атмосферы, подростки продолжали нести вахту в этих междудомных пространствах, которые язык не поворачивался назвать дворами. Я подумал, что мы в пятнадцать лет не сидели возле дома, мы шумной оравой болтались по вечерним улицам, лихо курили и гоготали под фонарями на перекрестках, и пели под гитару дурацкие песни, которые тогда вовсе не казались нам дурацкими, и наперебой острили вслед спешащим в общежитие студенткам.

Подростки Хуторов не имели возможности бродить по окрестностям слишком грязными были окрестности.

Я вновь переживал только что состоявшуюся ничем, на первый взгляд, не примечательную встречу. Я пытался разузнать у Залужной о Наташе: кто она, что она, давно ли знает ее Залужная, но Лариса по обыкновению своему меня не слушала, чертыхалась, говорила о чем-то своем и временами восклицала: «Нет, Леха, признайся: спасла я тебе субботний номер или не спасла?» — и я признавался, и мы договорились, что Лариса завтра разыщет Гришу, отдаст книгу и в пятницу принесет перевод, сколько там Гриша успеет, а как воздать Грише — это уже моя забота.

Так мы добрались до остановки и перекурили в ожидании автобуса. Ноги у меня совершенно промокли, и я чувствовал себя очень неуютно. Вокруг было тихо и пусто, все, кому надо было покинуть Хутора, уже покинули их и давно сидели у телевизоров или и вовсе спали. Утекали последние минуты очередных суток и я уже начал подумывать о том, что никакой автобус до утра не забредет в эти окаянные края, и придется идти к цивилизации по выбитому дождями и колесами асфальту, уповая на шальное такси. Лариса повествовала о происшедшем с ней очередном приключении. Будучи дома на больничном по случаю простуды, она вдруг, по ее словам, почувствовала необычайную слабость и желание немедленно бросить пост у газовой плиты и лечь на диван. Она подчинилась этому странному то ли желанию, то ли даже требованию, легла — и глаза ее сами собой закрылись и в голове замигала огненная формула: дубль-ве или, скажем, дабл-ю в квадрате. А потом формула пропала, но непонятная слабость не давала возможности подняться с дивана, и только запах сгоревшей картошки… Тут Лариса прервала рассказ, потому что из-за поворота огненной приятной формулой полыхнули фары автобуса.

Автобус переплыл лужу и с треском распахнул дверцы. Из салона, брезгливо морщась и подбирая полы плащей, посыпались в грязь последние поздние хуторяне. Лариса вскочила на подножку, я собирался последовать за ней и нашаривал в кармане талоны, и вдруг заметил в маленькой колонне, двинувшейся в нелегкий путь, Костю. Костя удалялся, засунув руки в карманы короткой куртки, в своей обычной бело-голубой динамовской спортивной шапочке, и смотрел под ноги, хотя и не делал никаких попыток выбирать, где почище.

Двери с шипением начали закрываться и я заторопился в автобус. Попытался еще раз увидеть Костю из окна, но увидел только свое нечеткое отражение. Автобус рывком тронулся и я едва удержался на ногах. Извлек талоны, клацнул компостером и сел рядом с Залужной.

— Кого ты там обнаружил? — зевая, поинтересовалась она.

— Соседа. Парень в десятом классе, завтра в школу, а пошел куда-то на ночь глядя.

— Пассия, — расслабленным голосом отозвалась Лариса. — Самый возраст по пассиям ходить, стихи в подъездах читать. Пейзанки, то бишь хуторянки, тоже любить умеют.

Я покосился на нее и промолчал. Конечно, Костя вполне мог направляться на свидание, я в пятнадцать лет тоже околачивался под окнами одноклассниц, но вот только время… Как-никак, первый час новых суток.

Перейти на страницу:

Похожие книги