Найти Друга или прогулки по Парижу (СИ)

….. Уже дома, поразмыслив и посоветовавшись с мамой, к ее большому удовлетворению, я решила воспользоваться представившейся мне возможностью. У моей мамы особенное отношение к Франции. Пять лет назад ей, наконец-то, удалось навестить свою двоюродную сестру, давно живущую в Париже. Домой она вернулась восторженная, постоянно вспоминая, что вся французская родня находила ее «истинной парижанкой». Тут вспомнились и особенности ее воспитания, и ее дворянское происхождение! Наша жизнь с тех пор претерпела массу изменений. В пять часов дня мы теперь пьем чай, причем из фарфоровых чашек, к которым во время моего детства, нельзя было даже прикасаться! Из потайных шкафчиков было вытащено столовое серебро и посуда, которая раньше доставалась лишь по праздникам, а теперь была у нас в ежедневном пользовании! Рацион питания в нашем доме также коренным образом изменился: никакой картошки, никакого хлеба, но обязательно пирожное к утренней чашечке кофе и свежие фрукты! Мои любимые пирожки теперь под запретом, так как многие запахи стали мою маму раздражать. И что интересно, мама действительно похудела, постройнела, я бы сказала, помолодела несмотря на то, что перестала красить волосы.

К Пьеру, моему бывшему французскому приятелю, и его матери, с которой она некоторое время находилась в переписке, она испытывала особое расположение. На английском языке, которого моя мама практически и не знала, поздравляла его семью со всеми праздниками, а с самим Пьером переписывалась по электронной почте. Мама была просто в недоумении, почему я, имея возможность полетать в Париж, еще раздумываю. Ведь, по ее разумению, я просто обязана поддержать Пьера в трудное для того время. Она успокоилась, лишь узнав, что я решила лететь. То, что со мной едет еще какой-то молодой человек, ее совсем не заинтересовало. Моей маме нравился только Пьер, и только его она видела рядом со мной. Она знала, что у Пьера умерла мать, и что отец привел в дом другую женщину. Знала, что Пьер сильно переживает, ушел из дома и снимает студию. Не знала только, что уже год, как тот живет с другой девушкой. Мы с Пьером все откладывали посвящать маму в сложившуюся ситуацию. Он, потому что знал ее отношение к нему, а я, видимо, подспудно надеясь, на какое-нибудь чудо. Чудо произошло – у Пьера появился маленький ребенок. Для себя я приняла решение: наконец-то, эту «комедию» закончить и по возвращению из Парижа ей все рассказать.

….. Через неделю я обнаружила на своем рабочем столе конверт с билетом Рига – Париж – Рига и забронированной на мое имя гостиницей: «Республика» с указанием дат. Я хорошо помнила и площадь «Республики» и даже эту недорогую, чтобы не сказать дешевую, гостиницу. Это место было очень удобным для знакомства с Парижем. Рядом все знаменитые бульвары; не так далеко два вокзала, Северный и Лионский; в шаговой доступности площадь Пигаль и кабаре «Мулен Руж», Монмартр с базиликой Сакре-Кер…. В получасовой прогулке по интересным, для меня еще и знаковым, местам Парижа – набережные Сены, Отель де Вилл и Натр-Дам-де-Пари.

По программе обмена студентами весь первый семестр третьего курса я провела в Париже, в Сорбонне. И все это время жила неподалеку от этого места. В Сорбонне я и познакомилась с Пьером. Он заканчивал факультет журналистики. Был веселым, кудрявым, стильно одетым – настоящим французским юношей. Он меня почему-то постоянно смешил, и нам было легко и интересно вместе. Пьер познакомил меня со своими родителями: отец – известный зубной врач, мать – врач гинеколог. Похоже, я им понравилась. По крайней мере, они присылали моим родителям письма с хвалебными словами в мой адрес. Во Франции говорят: «Только тот француз настоящий, у кого есть русские корни». Так вот, прабабушка Пьера была русской из какого-то очень знатного рода. И хотя я приехала из Латвии, и мои родители латыши, маме Пьера было вполне достаточно того, что я говорю по-русски. Как я понимаю, это добавляло мне шарма и загадочности.

Их квартира находилась в прекрасном районе, недалеко от Оперы на бульваре Осман. Совсем рядом Версаль, Елисейские поля, парк Тюильри, Лувр т.д. Факультеты Сорбонны, на которых мы учились, были буквально в нескольких шагах от их дома.

Сколько раз мы с Пьером убегали с лекций, чтобы: побыть наедине, пока его родителей не было дома; побродить по городу; наконец, посидеть в кафе рядом со знаменитым Бельмондо, где, Пьер это хорошо знал, у того всегда проходит ленч. А вечером мы гуляли по многочисленным паркам, ужинали в Латинском квартале или сидели в ресторане, наблюдая за мерцающей в темноте Эйфелевой башней.