Наёмники

Почти сразу же он услышал шорох, доносившийся из подворотни за спиной. Бросившись на землю, он увидел, что на него бегут трое, на ходу стреляя из лучевых пик с глушителями! Едва он успел перекатиться за куст, как то место, где он только что лежал, расцвело огненным цветком. Он приподнялся и выпустил еще одну длинную очередь, но заряд прошел впустую: все трое рассыпались, схоронившись за каменными тумбами у тротуара.

И тут индикатор заряда его бластера пискнул: ПУСТО!

— Чтоб тебя Вут побрал, жалкий жукид! — обругал он себя в бессильной ярости, понимая, что виноват во всем сам. Забыв про Устав, он привычно уделял состоянию своего табельного оружия мало внимания. В конце концов, официально сейчас мирное время, правда? Прежде чем нападавшие успели прицелиться, он рывком бросился к булыжнику и нырнул за него. Окружающий мир взорвался бесшумными огнями, воздух наполнился горящей листвой и раскаленными осколками камня. Задыхаясь, он вытащил старый энергоблок и вставил свежий, потом постарался успокоить дыхание. Выждав мгновение, он выскочил из-за валуна, поливая нападавших огнем, но те снова словно испарились.

Действительно ли?

Он бросился на землю, и тут же целый веер бесшумных разрядов разрезал воздух на месте, где он только что стоял. Выстрелив вслепую, он снова укрылся за валуном и остался сидеть там, дрожа как лист. Насколько он представлял себе обстановку, из центра парка в его сторону бежали никак не меньше десяти человек, поливая его бесшумным огнем.

Брим облизнул пересохшие губы и нахмурился. Решительность и внезапность уже не раз спасали ему жизнь — и оставались теперь единственной его надеждой. Решительность, внезапность и последний оставшийся энергоблок. Времени беспокоиться за Марго у него не было. Он двинул регулятор бластера на минимальную мощность — на таком расстоянии любое попадание выведет из строя — и начал осторожно красться к противоположному краю валуна. Почти сразу же он застыл на месте: кто-то бежал к нему с этой стороны, громко топоча по земле и шурша листвой. Кто бы это ни был, он явно не рассчитывал встретить в Бриме достойного противника в рукопашном бою.

Первое, что показалось из-за камня, был раструб лучевой пики, удлиненный почти на ирал ребристой болванкой глушителя. Брим схватился за него и едва не заорал от боли: пальцы мгновенно примерзли к сверхохлажденному металлу. Однако он, стиснув зубы, не ослаблял хватку. Начиная с этого момента, события развивались быстро и без лишнего шума. Он изо всех сил дернул за глушитель и продолжал тянуть. Застигнутый врасплох налетчик пошатнулся и едва не упал, но все же удержался на ногах и даже попытался выдернуть пику обратно. С хладнокровием бывалого бойца Брим сделал шаг к своему противнику, схватил его за локти и изо всех сил двинул коленом между ног. Тот выронил пику и, задыхаясь от боли, скрючился пополам. Прежде чем тот успел издать хоть один звук, Брим выпрямился, согнул руку в локте и нанес резкий удар снизу вверх под челюсть. Острая боль пронзила его руку до плеча, но он услышал хруст сломанного позвоночника — и его соперник мешком повалился на землю.

Высвободив пику, Брим поставил ее в режим самопроверки и наскоро оглядел тело. В маске. Крепко сложен. Одежда черная, без знаков различия. Профессионал, решил он — возможно, один из Легиона Агнорда; год назад они уже пытались убить его. Только госпожа Удача да еще обычное для облачников пренебрежение к противнику спасали его пока в сегодняшней второй попытке.

Пика тихонько тренькнула, закончив самопроверку. Три четверти заряда. Это нанесет врагам больше ущерба, чем его бластер. Сунув собственное оружие обратно в кобуру, он услышал у входа в парк скрип тормозов. Стараясь шагать бесшумно, он вернулся в свое укрытие, когда захлопали дверцы и послышался залп. Кто-то заверещал от боли. Грохот выстрелов стих, сменившись топотом и стонами. Брим едва успел выйти из-за валуна и тут же застыл — на этот раз от страха. Сердце отчаянно колотилось в груди.

Вот теперь он допустил смертельную оплошность — и расплата за беспечность была близка…

На открытом месте всего в десяти иралах от него стоял человек, освещенный фарами двух глайдеров. Глушитель его бластера был направлен прямо в лицо Бриму, но стрелять он почему-то не спешил. Пока карескриец стоял в ожидании скорой смерти, тот медленно опустил оружие, словно передумал.

Не сводя с Брима взгляда из-под маски, он медленно наклонился и опустился на колени. Выпавший из руки бластер лязгнул по булыжнику мостовой. Через пару тиков, показавшихся Бриму годами, он с шумом втянул воздух и опустился на руки. Все так же медленно — и в полной тишине — он склонил голову, не обращая на Брима больше никакого внимания. Послышалось странное бульканье, потом руки его ослабли, он упал лицом вниз и затих, будто уснул. Из спины у него, как раз между лопатками, торчала рукоятка метательного ножа, а в двух десятках иралов дальше виднелся массивный силуэт неподвижно стоявшего, широко расставив ноги, Утрилло Барбюса.