Наименьшее зло

— И сломать еще… — Вика всхлипнула. — Вспоминается ужас и страх, но вот сейчас я не понимаю, в честь чего. Я же офицер, врач, я их всех могла скрутить в бараний рог, откуда тогда такая паника?

— А рефлексы тела? — поинтересовалась Катя. — Они не могли?

— Рефлексы тела — это моторные функции, страх, паника — это мозг, а мозг у нас уже полон нами, — обстоятельно объяснила товарищ старший лейтенант медицинской службы. — Поэтому нет. Даже с учетом гормонов, нет. Получается, только внешнее воздействие.

— Интересное кино, — товарищ капитан обстоятельно анализировала ситуацию, которая ей все больше не нравилась. — Пошли, с папой поговорим.

Ксено Лавгуд, выплывший из своей депрессии, очень серьезно воспринял все, что ему рассказали девочки. Он нахмурился, посмотрел на обеих, тяжело вздохнул, потом еще раз взглянул на них и, попросив подождать, шагнул в камин. Вернулся он через два часа, слегка навеселе, что очень точно определила Вика.

— Дом твоих родителей, Гермиона, проверит Отдел Тайн, — произнес мистер Лавгуд. — Если там действительно что-то есть, они обнаружат. Что у вас с заживлением? — поинтересовался он, увидев, что Вика все еще в бинтах.

— Бадьян взял не все, — вздохнула Катя, погладив Вику по голове. — Да и обезболивание… Как будто магические или полумагические повреждения.

— Так я и думал, — кивнул Ксено, отметив, как близки девочки, после чего протянул маленький пузырек. — Смажь ее вот этим, только осторожно, слез феникса очень мало.

— Папа! Но как? — сильно удивилась Луна, обняв отца, принесшего действительно бесценное средство.

— Есть способы, редисочка, — улыбнулся мистер Лавгуд. — Лечи сестренку.

В первый момент Катя даже не поняла, что сказал отец, но потом замерла, с неверием в глазах глядя на Ксенофилиуса Лавгуда, на что тот только улыбнулся и развернул к девочкам пергамент, который удостоверял магическую опеку над несовершеннолетней магглорожденной Гермионой Грейнджер. Вика не поняла, что это значит, зато поняла Катя, завизжав от радости, а довольный мистер Лавгуд отправился в гостиную.

Слезы феникса помогли, страшные шрамы и не желающие рубцеваться следы начали исцеляться, боль медленно сошла на нет. День проходил за днем, брала себя в руки товарищ старший лейтенант, учась доверять мистеру Лавгуду, угасла боль, и медленно, будто нехотя, пропадали шрамы на ее коже. Так прошла оговоренная неделя, и вот как-то утром в дом постучались. Открывшая дверь Катя улыбнулась мальчикам, поначалу даже не заметив сестру Вити, что пряталась за мальчиков. А вот заметив…

То, что у мальчишек все прошло тоже не совсем так, как планировалось, девчонки поняли сразу, увидев состояние Джинни, которая, впрочем, легко пошла к Кате, ведь та не была мальчиком. Состояние девочки было, конечно, очень сложным, и девочки принялись отогревать Джинни, разревевшуюся от такого внимания.

— Рассказывайте, — скомандовала Катя, когда уложила утомившуюся Джинни спать, несмотря на то, что день был в разгаре.

* * *

— То есть, Змей, — задумчиво проговорила Катя, продолжая поглаживать полулежащую молчаливую Вику, — у тебя проявилась агрессия, и у твоих родственников тоже, но ты просто лучше подготовлен и еще местный герой, поэтому тормозов у тебя нет.

— Ну я их не зачистил, значит есть тормоза, — улыбнулся Саша, с тревогой поглядывая на Вику. Ее поза ему не нравилась, в основном тем, что девочка явно берегла спину. — А у вас что?

— А у нас… — товарищ капитан промедлила. — У нас Вика забыла, что она офицер, стоило ей только войти в дом, где над ней… Избили ее сильно, половые органы трогали, довели нашу девочку до паники. Стоп! — остановила она рванувшегося Змея. — Никого убивать не надо. Девочка наша услышала, как во сне Грейнджеры пытаются сопротивляться внушению.

— Насколько сильно избили? — поинтересовался задумчивый Лис.

— Почти до болевого шока, — вздохнула Катя, прижав к себе голову всхлипнувшей Вики. — Причем раны не брались бадьяном.

— А как тогда? — удивился Саша, не замечая следов крови на одежде девочки.

— Папа слезы феникса добыл и под опеку взял, — объяснила товарищ капитан. — Так что тут много непонятного, да и с василиском тоже… Ее хотели именно убить.

— Гермиону? — переспросил Лис. — Так и убили… Подожди, дай соберу в кучку все, что у нас есть. Итак, Перси, решившийся на насилие в доме, агрессия у Змея, отсутствие моральных принципов у Лиры… А у тебя?

— А у меня отец чуть в ящик не сыграл, — ответила Луна. — Вывела сама, в жестком варианте.

— Что делают из Змея, мы вычислили, — заметил Виктор. — Но вот цель убийства, да еще и в таком варианте, Лиры — непонятна.

— Значит, чего-то мы о Лире не знаем, — задумчиво проговорил Змей. — Еще и без ствола грустно.

— Со стволом еще грустнее станет, — сообщила ему Катя. — Нам по двенадцать-тринадцать, и мы не Сталлоне со Шварценеггером. Отдачей в Запретный лес унесет.

— Это да, — кивнул Лис, почесав череп. — Надо сообразить что-то взамен. Что у нас в этом году?

— Нежить летающая, дементорами зовущаяся, — сообщила Вика, прикрыв глаза от Катиной ласки. — Вроде бы я взрослая баба, а так приятно, просто слов нет.