Найдя дом

Таисия Эргерт Найдя дом

Начало пути

Шум дождя за окном заглушал шепот в палате. Артем сидел, вжавшись в подушки, и смотрел на медсестру, которая складывала свои вещи после очередного обследования. Дорогие снимки серьезного и важного характера напоминали ему о его невидимых спутниках – болезнях, которые всегда шли рядом. Ему было семь, и мир казался огромным и необъятным, полным загадок и тайн. Но больница стала его домом, а врачи и медсестры – единственными, кто знал его лучше всех.

– Как ты сегодня, Артем? – спросила медсестра Анна, наклонившись, чтобы установить аппарат для капельницы.

– Лучше, – соврал он, выгибая брови от напряжения. Он не хотел лишних расспросов. За годы он научился, что лучше улыбаться, чтобы взрослые не волновались.

Анна кивнула, проверяя настройку прибора.

– Ты настоящий боец, знаешь? – сказала она ободряюще.

Артем только кивнул в ответ, погружаясь в мечты. Ему хотелось быть где-то среди детей на площадке, не думать о таблетках и процедурах. Но каждый день он всё-таки старался прожить его с надеждой. Позже в тот же день, когда часы отсчитывали время тихого часа, Артем сидел у окна, наблюдая за каплями дождя.

– Ты не против, если я составлю тебе компанию? – вдруг спросил доктор Сергеев, один из немногих, кто всегда находил время поговорить с ним.

– Конечно, доктор, – с энтузиазмом ответил Артем, радуясь за редкую возможность услышать забавные истории Сергеева. Так началась еще одна их беседа, в которой Артем мог быть просто ребенком, а не пациентом с многочисленными диагнозами. Доктор рассказывал о своих путешествиях на конференции, и мир для Артема расширялся за рамки стен его комнаты. Каждый день приносил новые испытания, но Артем медленно научился черпать силу не только из лекарств, но и из общения, тех коротких мгновений нормальной жизни, которые дарили ему врачи и медсестры.

Воспоминания детства

Артем сидел на больничной кровати, исследуя старую фотографию, которую нашел среди своих вещей. На снимке был он сам – мальчик лет пяти, с взъерошенными волосами и широкой улыбкой. Это была редкая фотография из его детства, сделанная в дни, когда боль еще не стала постоянным спутником. Он помнил тот день; ему казалось, что это было целую вечность назад. Лето, крики детей на улице, жаркое солнце, пробивающееся сквозь листву деревьев. Тогда он еще не знал о своем диагнозе, и каждый день был для него новым приключением. Однажды утром его друг Ваня, сосед по двору, позвал Артема играть. Они носились по двору, словно ветер, гоняясь за мячом и придумывая новые игры. Артем любил эти моменты, когда мог временно забыть о посещениях врачей и о долгих часах, проведенных в молчаливом ожидании на больничных скамейках.

– Помнишь тот раз, когда мы нашли старые поваленные деревья? – Ваня часто заговаривал об этом, когда они виделись.

– Конечно, – с улыбкой отвечал Артем. – Мы тогда построили себе целый замок.

Они называли его "замком", хотя на самом деле это было просто несколько сбитых поперек стволов, но в их детском воображении это было нечто грандиозное. Они часами прятались там, выдумывая истории о рыцарях и драконах, о далёких землях и подвигах.

Но всё изменилось, когда симптомы стали проявляться чаще. Отец с матерью повезли его к врачам, и после долгих анализов и обследований жизнь Артема круто изменилась. Теперь больница стала его вторым домом, а походы в парк и игры во дворе постепенно исчезли из его повседневной жизни. Но воспоминания о детстве были теплыми. Они давали ему силы, помогали бороться и планировать будущее, в котором он сможет снова находиться на улице, строить замки и гнаться за мечтами, как когда-то в те беззаботные дни.

Потеря и обретение

В тишине больничной палаты Артем часто задавал себе один и тот же вопрос: почему? Почему он оказался здесь, одинокий, без привычных разговоров с мамой и крепкого рукопожатия отца. Каждый раз, когда он думал об этом, в сердце сжималась маленькая заноза непонимания и обиды. Первые годы после того, как он начал посещать больницы, родители всегда были рядом. Они стояли возле его кровати, держась за руки и обещая всё будет хорошо. Но время шло, больничные счета росли, и напряжение нарастало. Артем переставал узнавать их лица, которые были раньше такими добрыми и полными надежды. Он помнил, как однажды ночью услышал разговор, который не предназначался для его ушей. Голоса были приглушёнными, но слова проникали в сознание:

– Мы больше не можем, – шептала мама, голос дрожал от подавленных слёз. – У нас просто нет сил, нет средств…

– Я знаю, – отвечал отец с горечью. – Но он наш сын…