Найди свою звезду

Репетиционный зал — тот самый, где проходил банкет по случаю закрытия «Робин Гуда» — был ярко освещен. Энн проскользнула внутрь и, стараясь не привлекать к себе внимания, уселась на один из стульев, стоявших вдоль стены. Сердце тут же забилось быстрее: Альберт был здесь. Одетый в потертые джинсы и белую рубашку, он казался Энн единственным и неповторимым секс-символом Европы. Часть труппы стояла посреди зала, пол которого был расчерчен мелом, остальные актеры, пока не участвующие в репетиции, сидели на стульях и на полу и весело болтали. Амалия Дельбрюк, хореограф, что-то вполголоса втолковывала мрачному Кершнеру.

— Привет. — К Энн подсела худенькая девушка с пушистыми темными волосами, забранными в хвост. — Я Криста. Ты новенькая?

— Энн. Я журналистка, буду делать о мюзикле цикл статей, и заодно поработаю у вас помощником костюмера.

— Как интересно! Смотри, Лизбет тебя уморит, — предупредила новую знакомую Криста.

— Я надеюсь, что нет, — засмеялась Энн. — Она меня даже отпустила посмотреть репетицию.

— А, сегодня тоска, — махнула рукой Криста. — Сейчас Амалия закончит гонять главных исполнителей, и будем репетировать какую-нибудь массовую сцену. Но Амалия нынче не в духе.

— Почему? — заинтересовалась Энн.

— Они с Альбертом поругались, — таинственным шепотом сообщила Криста. — Они всегда ругаются из-за хореографии. Конрад хочет, чтобы все было идеально, а звезды — они и есть звезды. Вчера Сиси закатила истерику, сегодня Альберт выступает. Только с Матиасом редко бывают проблемы.

— Ты давно в труппе? — поддержала разговор Энн.

— Уже три года. — Поймав удивленный взгляд девушки, Криста с усмешкой пояснила: — Мне двадцать восемь, просто выгляжу до сих пор, как больной воробей. Но петь и танцевать это мне не мешает.

— Так! — Амалия, одетая в леггинсы и просторную майку с изображением покемона Пикачу, громко хлопнула в ладоши; все разговоры немедля прекратились. — Тишина в зале! Матиас, пожалуйста, иди сюда. Дуэт Артура и Монтанелли. Дитмар, поставь эту партию.

Худой всклокоченный юноша, сидевший за столом с ноутбуком и стереосистемой, кивнул, и из динамиков грянула музыка. Матиас Реннер, до сих пор сидевший в углу, поднялся и вышел на середину зала, держа в руках листы бумаги с отпечатанным текстом. Энн прикусила губу, разглядывая Реннера: одет просто — широкие брюки, облегающая черная футболка, а вот прическа кардинально изменилась. От длинного пушистого хвоста осталось одно воспоминание, Матиас коротко постригся, что ему, однако, шло.

Он остановился рядом с Амалией и улыбнулся ей. Улыбка была очень приятная. Энн решила, что попозже нужно будет подойти и поблагодарить его, ведь именно Реннер помог ей оказаться здесь. А сейчас можно потихоньку наслаждаться, разглядывая Альберта.

— Вот здесь я вступаю, — сказал Матиас, посмотрел в текст и вполголоса начал:

Padre, как пахнет цветами и нежностью
Утро в Ливорно!
Бьется в окошко соленая свежесть,
Uno, quattro, eterno.

— И не стой на месте, двигайся, — показала Амалия.

— Хорошо, — кивнул Матиас, сделал несколько шагов, куда указывала хореограф. — Здесь я допеваю, вступает мой возлюбленный padre, — он насмешливо поклонился Альберту.

— Входишь в роль? — усмехнулся тот и запел свою партию.

— Оба — не стоим на месте! — прикрикнула Амалия.

— Может, нам вальс станцевать? — остановился Альберт.

— Ну начинается, — шепнула Криста на ухо Энн.

— Дитмар, останови! — крикнула Амалия и, когда музыка умолкла, обратилась к Кершнеру: — Сколько мы еще будем тратить времени на выяснение всякой чепухи? Альберт, я вижу, что тебе не хочется работать сегодня. Если так, то скажи прямо, и я тебя отпущу.

Кершнер слегка побледнел.

— Отнюдь, — прошипел он.

— Перекур, — махнула рукой Амалия. — Идем, Альберт, поговорим. Через десять минут — репетиция сцены «Овод у церкви в Бризигелле», массовка готовится.

— Какая нервная обстановка, — улыбнулась Энн.

— Исключительный случай, — передернула плечами Криста. — А все из-за Кершнера. У него звездная болезнь развита не по годам.

— Я вижу, Альберта в коллективе не любят? — осторожно уточнила Энн. Ей было неприятно слышать такие слова о своем кумире.

— Да нет. Обычно он достаточно мил, хотя и жутко капризен. Но очень талантлив. Его поклонницы после спектаклей не дают людям выйти из служебки, все интересуются, когда же появится их обожаемый кумир.

— А поклонники Реннера тоже никому прохода не дают? — Энн показалось маловероятным, что поклонницы могут обойти стороной хоть кого-то из звезд.

— О да. Хотя они, кажется, потише. — Криста перешла на заговорщицкий шепот. — Матиас — любимец труппы. Старожилы говорят, когда он пришел работать к Конраду, от него сначала ждали звездных замашек, но не дождались. Это Альберт постоянно меряется количеством статей в прессе, а Матиасу все равно. «Овода» Малер с Фризом писали специально под Матиаса, остальные роли распределялись уже после. Реннер мог бы задирать нос, но не делает этого. Он всех знает по именам, даже новеньких. Ах, он идет сюда.