Найди свою звезду

Когда закончился первый акт, занавес закрылся и люди начали вставать, чтобы в антракте выйти в фойе, Энн еще несколько мгновений сидела неподвижно. Она очнулась от осторожного прикосновения к плечу.

— Вы в порядке? — осведомился Малер.

— Да, конечно, — с трудом выдавила Энн и тут же призналась: — Нет. Это… прекрасно.

— Я рад, что вам нравится. — Автор либретто повернулся к Фризу, а Энн опрометью бросилась за кулисы.

Там царил бардак: массовка спешно переодевалась, носились туда-сюда подсобные рабочие, спешно меняли декорации. Запыхавшаяся Лизбет сунула в руки Энн иголку и велела быстро бежать и подшить карман Матиасу: Реннер слишком сильно дернул его и наполовину оторвал. Энн поспешила в гримерную.

Матиас был не один, его перегримировывали в Овода, приклеивали бороду и усы и меняли парик. Он виновато покосился на Энн.

— Сам не знаю, как это вышло. Снял с вешалки, за что-то зацепил, и опля — карман трещит…

— Сиди смирно, иначе у тебя сейчас грим затрещит! — Хейди, гримерша, ловко приклеила Матиасу усы. — Вот это — опля! Был мальчик, стал мужчина!

— Ну спасибо, — усмехнулся Реннер, разглядывая себя в зеркале. — Ты намекаешь, что мне нужно носить усы?

— Не смей! — испугалась Хейди. — Мы же тебя не загримируем!

Энн молча подшивала карман, слушая эту шутливую перепалку; девушка еще находилась под впечатлением от увиденного.

— Сейчас вернусь! — воскликнула Хейди и вихрем вылетела из гримерной.

— Энн? — осторожно спросил Матиас. — Все хорошо?

— Мм? — Девушка откусила нитку и положила починенный камзол на кресло. — М-да. Только очень хочется плакать.

Она обернулась, чтобы посмотреть на Матиаса, и была удивлена его серьезным взглядом.

— Если хочется плакать, не сдерживайся, — посоветовал Реннер.

— Ох, Матиас. — Энн обессиленно села на ближайший стул. — Я опять перед тобой оробела. Ты… у меня слов нет описать то, что ты делаешь.

— Во-первых, ты журналистка, поэтому рано или поздно слова отыщутся. А во-вторых, это делаю не только я. Все мы это сделали, и ты тоже.

— Да, только… Ты так поешь, что сердце останавливается.

— Спасибо, — тихо произнес Реннер. — Это один из лучших комплиментов за всю мою жизнь.

— Я, наверное, тебя отвлекаю… — Энн поспешно встала и двинулась к выходу. — Прости.

— Подожди. — Матиас нагнал девушку и схватил за локоть. Энн обернулась, глядя на Реннера полными слез глазами. — Ты… не поцелуешь меня еще раз на удачу? Как видишь, это помогает.

— Хорошо, — кивнула Энн и, привстав на цыпочки, потянулась губами к его щеке, но Матиас вдруг, наклонившись, поцеловал ее в губы.

Энн от изумления широко распахнула глаза, потом немедля их закрыла. Его поцелуй оказался мягким и нежным… Матиас привлек к себе Энн, и она почувствовала тепло его тела. Ей показалось, что она падает, но он крепко держал ее. Голова кружилась, кожу смешно щекотали приклеенные усы и борода Матиаса. Энн подумала, что сейчас умрет от удовольствия, а потом уже больше думать не могла…

— Матиас Реннер! — послышался от дверей возмущенный голос Хейди. — Как тебе не стыдно! Совесть у тебя есть?

Матиас и Энн отскочили друг от друга, как кошки, на которых выплеснули ведро кипятка; девушка немедленно залилась краской, а Реннер с извиняющейся улыбкой посмотрел на пылающую гневом гримершу.

— Энн всего лишь поцеловала меня на удачу.

— Мне плевать, на удачу или на долгий счастливый союз! — возмущенно воскликнула Хейди и, подвинув с дороги Энн, силой усадила Матиаса в кресло. — Я полчаса рисовала тебе губы, а ты всю работу пустил насмарку! Надо уважать чужой труд!

Недовольно бурча под нос, Хейди взялась за кисточки и грим, а Энн поспешно покинула помещение. Щеки ее горели.

— Господи, — пробормотала она. — Что же это?

Ей ведь совсем не нравится Матиас, ей нравится Альберт, только вот целоваться с Реннером — это чудо что такое. И губы до сих пор саднит, хотя поцелуй был очень нежным. Может быть, Энн все не так поняла? Матиас сейчас в несколько невменяемом состоянии, тащить на себе подобную роль — это же с ума сойти можно. К тому же он обнимается со всей труппой, не исключая представителей сильного пола. Правда, близких отношений у него здесь действительно ни с кем нет, Матиас не из тех, кто может спокойно переспать с половиной труппы. Хотя, наверное, этот виртуоз умудрился бы и тогда сохранить со всеми отличные отношения…

Энн вернулась на свое место еще до начала второго акта и затаилась, чтобы не привлекать внимания Малера и Фриза. Ей было немного неловко оттого, что она оказалась на вип-месте благодаря протекции Матиаса. Если посмотреть пристальнее, Реннер с самого начала старательно делал Энн добро; но он многое делал и для остальных. Так рассматривать ли поцелуй в гримерке как серьезный факт или отнести в категорию «обычное дело»? Энн еще немного поразмыслила и остановилась на втором варианте.

11

Энн плакала взахлеб, глядя на Овода, который стоял перед строем солдат. Матиас улыбался — так улыбается приговоренный к смерти, но не сломленный человек. Зал, казалось, не дышал.

— Друзья, вы плохо стреляете!

Прошу вас, цельтесь точнее!

Давайте я буду командовать…

Чезаре, левее, левее!