Найди меня Шерхан

В регистратуре девочки здороваются и смотрят удивленно. Но обычно результаты из лаборатории передаются доктору, у которого я стою на учете, Валерия Сергеевна как раз ведет прием. Наверняка звонила ее медсестра, потому что голос самой Валерии Сергеевны я знаю.

Вместе с охранниками поднимаюсь на третий этаж в женскую консультацию, и взгляд упирается в знакомое лицо. Ирма. Она сидит у кабинета моего врача с задумчивым видом, но видит меня и меняется в лице. Даже привстает.

— Агата?..

Отворачиваюсь и хочу пройти мимо, но она окликает меня.

— Агата… Можно тебя на минутку?

Оборачиваюсь, она смотрит так просяще. А потом шепчет одними губами:

— Мне так нужно поговорить с тобой… Пожалуйста!

Ничего странного, что мы ходим к одному гинекологу, нет. Правда, мон Шерр говорил, что ей запрещено появляться в городе, но прошло время, он мог изменить решение. В конце концов, у Ирмы мог появиться богатый покровитель.

В глазах, устремленных на меня, читаю боль и смятение. Наверное, она хочет, чтобы я попросила Арсена простить ее и сейчас начнет просить прощения у меня. Арсена я беспокоить не стану, но зла на Ирму у меня нет. Она как умела боролась за любимого мужчину, а таких как Арсен терять очень больно.

Ирма смотрит почти униженно и просяще, лежачих не добивают. Я делаю охранникам знак, и они отходят от меня на два шага. Прислоняюсь к стене и вопросительно смотрю на Ирму. Я угадала.

— Агата, — она прячет глаза и не знает, куда деть руки, — я хотела извиниться перед тобой, я не думала…

На нашем этаже останавливается лифт, открываются двери. Внезапно оттуда, как в голливудских боевиках, выскакивают двое, они с Ирмой толкают меня в лифт, и двери захлопываются прямо перед бросившимися за мной охранниками.

Слышу маты и ругань снизу, а сама хватаю ртом воздух, потому что больно ударилась животом. В каком-то тумане меня выволакивают из лифта, толкают и тянут. Слышится топот ног по лестнице, голоса не только моих парней, наверняка они позвали на помощь охрану клиники, и сейчас мне помогут. Ну не сбросят же меня из окна! Ирма может и стерва, но она не убийца.

Меня окутывает холодный воздух, и я открываю глаза. Мы на крыше, и от страха внутренности затягиваются в узел. Может, она все-таки маньячка и в самом деле решила меня убить? Но тут же понимаю, что нет, меня никто не собирается убивать. Я нужна живая, точнее, не я, мой малыш, мой маленький Арсен, и хоть в этом я могу быть спокойна — моему мальчику ничего не угрожает.

На крыше нас ждет вертолет, и есть только один человек, способный на такое. Но до вертолета надо меня дотянуть, я упираюсь, а за спиной уже слышны крики и выстрелы. Во мне еще тлеет надежда, что они успеют, но тут же раздается крик:

— Не стрелять! Мы попадем в Агату! Паша, вызывай вертушки, идем на перехват. Эй, вы, лучше оставьте девушку и валите, а то вам … .

Вслед летят маты, меня заталкивают в салон вертолета, и мы поднимаемся в воздух. В руку впивается шприц, живот ноет и тянет. Я сворачиваюсь клубком и плачу, обняв руками малыша.

«Прости меня, прости, сыночек, и ты прости, любимый, что не послушала тебя и попалась в эту ловушку».

Последняя надежда, что нас догонят, рушится, когда через несколько минут мы приземляемся в поле, где меня пересаживают в небольшой самолет, похожий на спортивный. Безвольным кулем опускаюсь на сиденье, но меня довольно заботливо укрывают пледом. Я то проваливаюсь в темноту, то снова выныриваю, мысли путаются бессвязными нитями.

Перелет показался коротким, а может, так показалось из-за укола. Открываю глаза, когда меня зовут, мы уже на какой-то площадке. Снова садимся в вертолет и летим в этот раз над морем. Арсен говорил, когда родится малыш, мы полетим куда-нибудь, где тепло, чтобы маленький мальчик не замерз…

Арсен говорил, чтобы я никуда без него не выезжала. Почему я не послушала тебя, мон Шерр? Зависаем над большой яхтой, и меня осторожно высаживают на палубу.

— Ну, здравствуй, дорогая женушка, ты тосковала по своему мужу? — Тагир улыбается одной из своих самых обворожительных улыбок, и я, собрав последние силы, наотмашь бью по ненавистному, холеному лицу.

Глава 33

Лежу на кровати, обняв руками живот, и все время плачу. Если бы не Мансуров, я бы сейчас прижималась спиной к крепкой груди и прессу Арсена. Его руки обнимали бы мой живот, он бы его гладил, дышал мне в шею, а я замирала от ощутимого и осязаемого счастья, которое переполняет доверху нас обоих.

И не думаю прятать слезы, мне наплевать, что думает Тагир, мысли об Арсене причиняют нестерпимую боль. Представляю, как он мучается, как злится на себя — он ведь себя винит, мон Шерр, я уверена, он даже мысли не допускает, что виновата я. Дура, доверчивая идиотка! Как же я могла так его подставить?

Тагир, как только узнал, что Арсен забрал меня в свой дом и захотел сохранить ребенка, сразу решил вернуться к своему первоначальному плану.