Найди меня Шерхан

Но вскоре замечаю, что рвотные позывы начинаются, стоит ей войти в мою комнату. Прошу сменить аромат парфюма — слишком резкий и навязчивый. Она только улыбается и в следующий раз, наверное, в него окунается с головой, потому что этот запах заполняет, кажется, даже легкие.

А дальше она начинает изощряться в еде. Главное, со стороны придраться совершенно не к чему. На завтрак — омлет с беконом, обычный завтрак. Только он щедро посыпан приправой, да и бекон пахнет так, что я едва добегаю до ванной — выворачивает до желчи, потому что желудок совсем пустой. Там ничего не удерживается кроме воды.

Воду я пью из кулера, который стоит на этаже. Стоял бы у меня в комнате, эта стерва и туда бы чего-то подсыпала. Еду мне она приносит лично после того, как я один раз попросила девушку-горничную заварить чай. Писать было не на чем, девушка дала свой мобильный, и я набила на экране текст.

Но чай приносит Ирма. Я просила с лимоном, я бы сейчас съела просто лимон с сахаром, мне даже чудится его вкус. Ирма ставит на столик поднос, и я вновь сломя голову бегу в ванную. Меня буквально выворачивает наизнанку — чай с бергамотом, который я не переносила и в «небеременном» состоянии, причем запах слишком густой и резкий.

Когда спазмы утихают, обессиленно сползаю по стенке на пол. Может, стоит перенести свою постель сюда? Бегать уже нет сил, голова кружится, предметы кажутся расплывчатыми. Я осознаю, что не справляюсь, единственное, что утешает — ребенок пока совсем маленький, и он все необходимое берет из моего организма сам. А что будет со мной, меня перестает интересовать.

На третий день после вонючего сырного супа, от запаха которого меня снова выкручивает в спазмах, решаю увидеться с Арсеном. Мои попытки обратиться к кому-то из персонала не дают результата — работники улыбаются, кивают, а потом все равно приходит Ирма. Я уже знаю, что Арсен поручил ей заботиться обо мне — так все вокруг называют эту изящную пытку.

Ямпольский приезжает поздно, я стою у окна и смотрю, как он выходит из машины. Внезапно охватывает горечь — понимаю, что он зол и сердит, но неужели ему настолько безразличен его ребенок? И я…

«Подними голову, посмотри на меня, — начинаю просить мысленно, — пожалуйста, ну что тебе стоит?»

Но он смотрит прямо перед собой, и все мои мольбы остаются без ответа. Надо выждать время, когда он останется один, наверняка Ирма выбежала навстречу и повисла у него на шее. Я как-то увидела, впору снова было бежать в ванную, настолько тошно было на это смотреть.

Я уже знаю, где его кабинет, иногда он там сидит до ночи. Выжидаю нужное время, набрасываю поверх сорочки халат и иду к нему. Если он хочет, чтобы этот ребенок родился, он меня выслушает.

Халат мне нравится, как и остальная одежда, которую доставили на следующее утро после того, как Арсен привез меня в особняк. Вряд ли Ирма приложила руку к покупкам, подозреваю, Арсен поручил это кому-то из помощников. И у этого кого-то прекрасный вкус. Ирма, скорее, предпочла бы видеть меня в мешке с прорезанными дырами для рук и головы.

Вся одежда, включая нижнее белье, качественная и явно дорогая. Белье, кстати, нежное и красивое, хоть и с пометкой, что из натуральных материалов, для беременных. Причем, все точно по размеру, что удивительно. Обычно бюстгальтеры для меня выбрать проблематично из-за того, что нужен маленький объем и большая чашка, не во всех коллекциях есть такие размеры. А здесь как будто сшито под заказ.

Надо не забыть передать благодарности тому, кто так для меня постарался. Иду по этажу, как вдруг слышу из гостиной голоса, один из них Арсена. Подхожу к двери, она приоткрыта, берусь за ручку и замираю, когда в полоске проема вижу их обоих.

Арсен сидит на диване, откинувшись на спинку, расслабленный и такой бесконечно далекий, что сердце болезненно давит в груди. Ирма сидит у него на коленях, спиной ко мне. Ее рука гладит его по щеке, затем скользит к груди и начинает неторопливо расстегивать пуговицы рубашки.

Мне не хватает воздуха, я пытаюсь вдохнуть, но задыхаюсь еще больше. Конечно, я понимаю, что раз они спят в одной постели, у них должен быть секс. И особенно, зная Арсена, я понимаю, что этого секса должно быть много.

Но одно дело знать и понимать, другое — видеть своими глазами. Я не хочу это видеть и в то же время не могу уйти, стою и смотрю как последняя мазохистка. А потом мы встречаемся глазами с Арсеном.

Он смотрит в упор, мне становится физически плохо, так, что непроизвольно хватаюсь за живот. Это отрезвляет, я начинаю дышать и делаю шаг назад, затем второй, а потом срываюсь на бег. Влетаю в свою комнату, мне бы закрыться на замок, но на двери нет даже обычной щеколды.

Падаю на кровать и долго вслушиваюсь в тишину за дверью — кажется, слышны шаги. Он сейчас придет, ведь он увидел меня. Пускай орет, пускай ругается, что я подглядываю, лишь бы не сидел там сейчас с ней, лишь бы не начал ее целовать, спускаясь от шеи вниз и дальше…