Найди меня, если сможешь

– Романтичный или темпераментный? У него перехватывает дыхание, когда ты рядом?

– Ну да, можно сказать и так, просто с ума сходит при виде меня,  – вспомнив маниакальный взгляд Эра, кивнула головой. Я понимала, что Элла не отстанет, пока не увидит отправленное письмо с нужным ей текстом. Надеюсь, князь не посчитает это оскорблением или домогательством.

– Так, тогда пиши. Господин, ты ведь действительно мой господин. Я жду нашей следующей встречи. Надеюсь, ты изнываешь от нетерпения…

В целом неплохое сообщение, ведь я действительно постоянно думаю о проблемах, а Эр явно изнывает от недостатка биоматериала для исследований. Элла права, нужно писать более возвышенно, завуалировано, а не «Керон хитропопый. Если поможешь понять, в чем дело, сдам кровь на анализы». Письмо было отправлено, и я с крутящимися каруселью мыслями легла спать, чтобы увидеть Рябиновку с ее крепостным правом, Керона, увязшего в болоте, корову, съевшую почтенную грамоту за открытие новых миров.

***

Этой ночью Софи хорошо спала, несмотря на эмоциональную перегрузку. К сожалению, она не видела выражения Эра Латоса, получившего сообщение, не услышала его шепота «по ее мнению, это неподозрительно?» и раздавшийся следом смех. Тем более, даже в страшных мыслях она не могла представить, что от удивления исказилось не только лицо эльфа, но и профессора Альмана, занимающегося проверкой жизни своих керов. Подумать только, среди всех снова отличилась кера Софи! Сначала подумал, что это какая-то шутка, девчонка не может так написать… А если может? И эта опасная мысль, мелькнувшая искоркой в голове, дала ему тему для размышлений на всю оставшуюся ночь.

Глава 9.

Расследование зашло в тупик, единственное, что удалось сделать –  замести следы с помощью магии и способностей Эра. На этом всё, ниточки, ведущие к Керону обрывались несколько десятков лет назад. Казалось, что с последней и единственной экспедицией а Землю его больше ничего не связывало, кроме того отчёта. По вечерам мне приходилось изучать всеобщую историю, но за неделю я продвинулась всего на сто пятьдесят страниц: про людей ничего не узнала, зато уже без проблем могла  перечислить всех герцогов, князей, назвать по именам всех мужчин правящих  когда-либо династий, которые за первый век существования Лионора успели смениться восемь раз.

На учебном поприще было еще хуже: Альман стал жестче, хотя это раньше казалось невозможным. На первом занятии ночной физподготовки я попросту не смогла рассмотреть, куда наступать, и в результате с первым шагом угодила в пыхтящее болото. Пока все бегали по плацдарму, о чем свидетельствовал хлюпающие звуки сапог, я по шею сидела в густой жиже, чувствуя, как пощипывает кожу от соприкосновений с непонятной смесью. Два часа без движения стали невыносимо скучными. Да, я, в отличие от других, ушла с поля непокалеченной, зато грязной и вонючей. Кстати, из жижи меня достал лично Альман, подцепив одной рукой за промокший воротник.

– В следующий раз будете внимательней,  – конечно, не удержался от комментария куратор.

– Если у меня появится ночное зрение, то непременно буду, – буркнула я, поняв, что ткань облепила тело и мешает дышать. – Серафимыч пошлет меня самостоятельно стирать вещи, великий дух, чем это вообще отмывать?!

– Хм, – усмехнулся Альман, разжимая свою руку, потом зыркнул глазами так, что даже в темноте я заметила синеву его глаз. Было в них что-то зловещее, хитрое, заставлявшее делать мелкие шажки назад в попытке бегства. – Подождите, кера Софи, вас ждет наказание за ваше пропущенное занятие.

– Но я тут была, – попробовала оправдаться, понимая, что Альман на самом деле прав. Быть на занятии значит  умирать от изнеможения, слышать крики, испытывать муки, проклинать куратора, а я, можно сказать, лечебные грязи принимала. – Что нужно делать, профессор Альман?

– Постирай, – он стянул с себя куртку и кинул мне.

Я так опешила, что не сразу поняла, что ее нужно поймать. Это ведь личная вещь куратора, пропитанная его потом, запахом, хранящая тепло тела, и сжимать ее в своих руках все равно что тискать самого Альмана. Мне руки оторвут за одно прикосновение к этой священной вещи, кажется, что Амо с Жозефиной, обернувшись, уже прожигают взглядом мою хрупенькую фигурку. Великий дух, ведь куртку еще надо нести в своих руках через весь кампус, а потом возвращать при свете дня! Нет, нет, нет! Альман нахмурился, видя меня, качающую головой над валящейся у ног курткой.

– Кера Софи, немедленно поднимите! – прикрикнул он, и тело послушалось этой команды. Руки сразу обожгло, будто черная куртка горела ярким огнем, привлекая всеобщее внимание к моей персоне. – Теперь идите!

– Профессор Альман, я не умею стирать, – врала, как могла, то есть плохо и неправдоподобно. Но от одной мысли, что Элла увидит мужскую куртку в моих руках, становилось дурно.