Найди меня, если сможешь

С пары выходила со стеклянным взглядом, едва переставляя ноги. Что делать? Полагаю, верным решением будет молчать, а не бежать к Керону и признаваться во всех прегрешениях. Полагаю, Кристина сознавала всю опасность своих деяний или попросту сошла с ума, раз решила рискнуть. Если верить ректору, такие обряды достаточно сложные, требуют определенных знаний, которых в академии получить не у кого (хотя Кристина как-то узнала), то нам предстоит еще много сделать. К тому же нет никаких гарантий, что все получится с первого или с десятого раза, ведь мы дилетанты. Я очень надеялась именно на это.

На пару к Диркану я пришла в адекватном состоянии, даже не сбив по пути дверной косяк. Правда, спокойствию достаточно быстро пришел конец, потому что перед собой я видела не декана факультета в бесформенной мантии, а мужчину в обтягивающей форме. Он говорил про технику ведения боя, чертил классические схемы нападений,  яростно взмахивал руками, рассказывая про стратегии, но перед глазами возникали кадры его вчерашней тренировки. А следом, как в классических триллерах, фантазия дорисовывала зал суда, в котором я сидела не за партой, а за решеткой. Присяжные, если они в этом мире вообще существовали, единогласно поддерживали господина прокурора-обвинителя, общественность негодовала, Диркан проходил курс реабилитации в лучшей клинике, а в камеру меня проводил лично Альман.

Всё, я сделала свой день – перевыполнила план по попаданиям в неприятности за первые часы учебы. Можно уже идти в комнату изолироваться от мира. Подумать только, каким образом из воспитанной девушки-отличницы вышла девиантная личность?  Я же всегда была тихой, никому не грубила, козни не строила, лишнего себе не позволяла, а в этом мире моя темная неизвестная сторона решила проявить себя во всей красе.

На пару по расоведению к Альману пришла с побелевшим лицом и тихо опустилась на свое место, приготовившись сидеть, опустив голову в тетрадь. Хватит, Софи, нельзя привлекать к себе внимания.

– Кера Софи, с вами все в порядке? – куратор не просто это спросил, а еще и подошел. План по непривлечению внимания провален. – Снова сеанс связи провели или что-то еще приняли?

– Нет, – а сама про себя повторяю мантру  «отойди, отойди, пока Амо не пришла».

– Вчера вы были сговорчивей, – произнес Альман, садист этакий, все не желал уходить и только поглядывал по сторонам, изучая учеников. – Хотел принести свои извинения за…

– Не стоит, – прервала его я, взглянув округлившимися глазами. Унижающий при всех Альман – это мой кошмар, но Альман-джентельмен, публично приносящий извинения – проклятие. – Мы все прояснили. Давайте забудем. Не давайте мне спуска, как и хотели, нежные чувства и все прочее вы нисколько не задели. Я не оскорблена и не обижена, хотя вам ведь все равно…

– Кера Софи, вам неловко слушать меня? – Альман заметил мой мечущийся взгляд, а еще хуже ­– спрятанный в нем страх, и это вызвало улыбку. Не мою. – Вчера вы меньше смущались. На вас так странно действует настойка.

– Очень точное наблюдение, – нервно хихикнула я, а увидев Амо, практически взмолилась, – отойдёте?

Альман, кажется, по-своему истолковал мое состояние и, чеканя шаг по паркету, ушел, но предварительно сказал:

–  Вам будет сложнее, чем я ранее предполагал, раз вы так реагируете на меня.

Еще сложнее? Это уже из разряда невозможного, мои эмоции попадают в ту же категорию – мне их не укротить, можно только сильнее распалить, взволновать, довести до психоза. Всю лекцию сидела, как на иголках, мне мнилось, что куратор не перестает следить за мной. Он поправляет записи Жозефины, стоя возле девушки с преданным взглядом, но в моем больном сознании мужчина лишь занимает лучшую наблюдательную позицию, чтобы в первый же момент напасть и обвинить меня в очередной ошибке. Я ждала ответный ход от Альмана, какую-нибудь шпильку, очередное унижение, резкое слово, но он, казалось, теперь нагнетал обстановку своим пассивным наблюдением.

«За что Альман просил прощения?» – Егер придвинул записку. Великий дух, так тут говорят, когда хотят выразить все тщетность бытия и тяжесть ситуации, Велор был немым свидетелем короткой сцены в начале, а теперь отмер.

«Он назвал меня дурочкой» – написала первое, что пришло в голову, времени для придумывания красивой правдоподобной легенды не было. К тому же куратор наверняка так думал не раз, я лишь конкретизировала причину его особого отношения ко мне.

– Так не похоже на него, он казался воспитанным, – прошептал Егер, утыкаясь в тетрадь, встретившись с грозным взглядом куратора.

– Велор, а ему точно тридцать лет? – шепнула я, краем глаза наблюдая за неторопливой бесшумной поступью Раймонда. Он будто не существовал в пространстве, была только пугающая тень, возвышающаяся над всеми, но не имеющая плоти. – Похож на вампира… или демона.

– Да точно, а что, ты тоже запала? – усмехнулся Велор. – Скажи, а твой Робин Гуд круче Альмана?

– Между ними ничего общего.