Найди меня

– Ты тепло одет? – поинтересовалась Роза. – Холодает.

– Нормально, – ответил Джар. Он сел на землю рядом с Розой – он никогда не предполагал, что их воссоединение окажется таким «приземленным».

– Вот оно какое – это место, где мы с тобой договорились встретиться, если мир слетит со своей оси, – заговорил Джар, глядя на море. – Я получил твои электронные послания.

Роза улыбалась воспоминанию из прошлого:

– Я видела несколько падающих звезд. А метеоритов не видела, пока.

– Ты один раз упомянула об этом в своем дневнике, но никогда не говорила, где это было.

– Я никогда не рассказывала им нашей тайны, – проговорила Роза.

«А теперь я ее выдал», – думал Джар, глядя на вновь появившуюся фигуру. Знакомый аллюр. Сердце Джара сжалось. Это тот человек, что пытался сесть на его поезд на Паддингтонском вокзале. Он быстрым шагом направлялся по прибрежной тропе к мысу, на котором они сидели. Джар озирался вокруг в поисках отступного пути. Но им негде спрятаться и некуда бежать. Мыс обрамляли отвесные скалы и море. Он привел к Розе ее преследователей!

– Ты должна мне рассказать все о том, что произошло с тобой и где ты была, – попросил Джар уже более настойчиво.

– Все в моем дневнике. Там описана вся моя жизнь.

– Он у тебя с собой?

Джар не знал, говорить ли Розе о том, что уже прочитал его большую часть.

– Я и так все знаю. Они заставляли меня каждый день заучивать на память новый фрагмент. – Помолчав, Роза процитировала: – «…только одна вещь нервировала меня в Карен: перед тем, как заговорить, она делала короткий вдох. Выглядело это так, будто она внезапно вспоминала, что ей нужно вдохнуть воздуха. И чем больше она говорила – о сеансах психотерапии, на которые мне следовало бы походить, о своем опыте работы с молодежью и об интересе к галлюцинациям, возникающим у некоторых людей после тяжелой утраты близкого – тем труднее мне было не замечать этого. В конечном итоге и у меня самой дыхание становилось затрудненным. Отец нашел бы это забавным».

«Карен, психотерапевт, которая вела ее в колледже», – подумал Джар. Единственная, о ком Роза никогда не упоминала в разговорах с ним. Единственная, о ком Макс так и не смог найти никаких свидетельств.

– Ты помнишь Херефордшир? – продолжал Джар. – Ты помнишь, как ты ездила в приют? И ела черный шоколад с Седжал… И проходила инструктаж у американцев?

Помолчав, Роза произнесла:

– Думаю, да.

Вот о чем Джару необходимо было поговорить с ней: о последнем, неполном фрагменте дневника – той самой, оборванной записи, в которой она собиралась все объяснить и раскрыть.

– Ты можешь рассказать мне что-либо о программе «Евтихий»?

– Нас называли «невидимками». Мы были мертвы для внешнего мира; никто не знал, что мы существуем. Отец никогда не думал, что все обернется именно так. Программой подразумевалось, что мы обретем новые жизни, и мы их обретали, но американцы… – Голос Розы оборвался. – «…Они думали по-другому; они считали нас «расходным материалом».

– А какой была твоя новая жизнь?

Роза медлила с ответом. Джар старался не выказывать нетерпения. Преследователь уже был совсем рядом. Джару нужно было сесть на обратный поезд до Паддингтона, а не приезжать сюда из Пензанса. Надо было пустить хвоста по ложному следу, увести его как можно дальше от Корнуолла и Розы. А вместо этого он привел его за собой, и вот – они с Розой в ловушке!

– Мы многому учились.

– Шифрованию?

– Я не помню.

– И так ты узнала о своем отце правду?

– Я сбежала. Я хотела рассказать об этом всему миру. Но они схватили меня, поместили в… – Голос Розы снова стих; из глаз текли слезы.

– Все хорошо. – Джар баюкал ее в своих объятиях и повторял себе, что Роза – не видение. Она реальная! Будут ли они когда-нибудь снова вместе? Сидеть вот так, как сейчас? Только вдвоем? Джар снова посмотрел в сторону приближающегося человека.

– Там творили ужасные вещи, – шептала Роза. – Ты такое себе даже не сможешь представить.

– С тобой?

– Он сказал, что владеет моею душой.

– Кто?

Роза снова замолчала. А потом тихо обронила:

– Когда мы спасаем людям жизнь, мы завладеваем их душами…

– Он был участником программы?

Роза, похоже, не слышала Джара.

– Потом меня увезли.

– На авиабазу?

Роза опять замолчала, на это раз еще дольше, и начала всхлипывать.

– Он пытался меня утопить. – Ее голос был настолько глух, что едва походил на шепот.

– О Боже, Роза! Прости!..

– Тебе кажется, что ты вот-вот умрешь. Во рту у тебя тряпки, пропускающие воду. Ты не можешь дышать и начинаешь паниковать, от чего становится еще хуже.

«Пытка утапливанием», – подумал Джар. Американцы поднаторели в них в Гуантанамо. Он не знал, что они не гнушаются ими и в Лакенхете.

– А потом он… – шептала Роза. – И заново, еще раз, и еще раз…

Джар закрыл глаза; в памяти всплыли предостерегающие слова Като: «Мне кажется, вы не до конца осознаете, с чем или кем вы имеете дело».

– Мы должны рассказать об этому всему миру, Роза. Рассказать всем о том, что случилось. С тобой, с твоим отцом. Нам нужно доказать, что ты жива.