Найди меня

– И посмотри еще вот сюда. – Джар снова ткнул пальцем в экран. – На комментарий внизу: «Это читается как детективный триллер Ле Карре. Или шпионский роман Лена Дейтона. С американцев станется. Они и не на такое способны, как во взаимодействии с британскими службами, так и без него». Этот комментарий оставил некто под ником Laika57.

– Как, говоришь, его ник? – переспросил Карл, возвращаясь к своему столу.

Джар повторил ник – он звучал знакомо, как чье-то имя или название – и продолжил просматривать комментарии к статье Макса.

– Laika57 мелькает в паре других сайтов, в инете его нет, – заявил Карл через пять минут. – Он разместил несколько постов на каком-то шизанутом форуме о пытках в Гуантанамо.

– О чем? – спросил Джар и тут же пожалел об этом, слыша смущенное бормотание Карла:

– О питательных клизмах. И еще о какой-то «приобретенной беспомощности».

– И что там?

– «В 1960 годах они опробовали этот метод на собаках, причиняя им такую боль, что животные уже не пытались сопротивляться», – читал Карл пост.

– А потом стали практиковаться на узниках Гуантанамо?

– Так здесь написано. Судя по всему, заключенные становились более послушными и сговорчивыми, когда они чувствовали, что потеряли контроль над окружением. А идея состоит в том, чтобы «выработать пассивную реакцию на травмирующие события». Не знаю почему, но мне кажется, что делать такое с животными гораздо хуже.

Джар в недоумении вскинул на друга глаза.

– Я имею в виду Гуантанамо; там же содержатся вражеские комбатанты, – сказал Карл. – Плохие парни.

– Ну, не все.

– А собаки? Они же ничего плохого не сделали, бегали себе, тявкали, обнюхивали своих сучек, и вдруг их забирают в лабораторию и начинают мучить. Чем они заслужили это?

– Все лучше, чем питательные клизмы, – пробормотал Джар.

– Виндалу подойдет?

Друзья вздрогнули – Макс принес в офис два коричневых бумажных пакета со жгучим индийским кушаньем.

77

Кромер, 2012 г.

Слегка покачиваясь и спотыкаясь, Кирстен проходит в ванную. Сегодня вечером она много выпила, мы все много выпили. Э. проболтала с ней на кухне добрых два часа – наверное, жаловалась, что мужчины не умеют раскрываться и рассказывать о своих чувствах и эмоциях.

Я уже убедился, что камеры в гостевой комнате работают, но удержаться от того, чтобы не подсмотреть, не могу. Выпитое ранее шампанское заглушило во мне остатки вины. Сейчас час ночи, и я надеюсь, что мое терпение будет вознаграждено. Кирстен так энергично чистит зубы над раковиной, что ее ягодицы дразняще подрагивают от усилий. Я сказал ей до этого, что горячей воды предостаточно и она может принять ванну. Увы, похоже, у Кирстен другие намерения. Она поворачивается и осматривает ванную комнату, обводя взглядом стены и потолок, а потом переводит взгляд на центральный светильник. Неужели она заметила камеру? Кирстен смотрит мне прямо в глаза. Я выдерживаю ее прекрасный взгляд; но любви в нем нет – только негодование и подозрение.

Кирстен снова отворачивается к раковине; теперь она пристально смотрит на зеркало и даже проводит руками по его раме, пытаясь заглянуть за него. Что у нее на уме? Вот она выходит из ванной в комнату и там продолжает делать то же самое: осматривает стены, снимает картину и, убедившись, что за ней ничего нет, вешает на место, а потом аккуратно снимает книги с маленькой книжной полки над туалетным столиком.