Найди это (ЛП)

Его большие пальцы прижались к мышцам, которые шли от плеч к моей шее, и, клянусь, все мое тело на несколько секунд онемело. Слова исчезли из моего рта, и я умудрилась издать невразумительный звук одобрения.

К черту профессиональную массажистку. Намного лучше, когда он прикасался ко мне.

— Все хорошо?

Слово "хорошо" в данный момент отсутствовало в моем словаре. Мои глаза практически закатились, и я сказала:

— Что?

— Сильнее?

Я застонала. Он точно не помогал моему оголодавшему по сексу мозгу.

— Так идеально.

Его руки путешествовали по всей моей спине с начала позвоночника до талии. Я таяла в его руках, пока не почувствовала, что больше не была цельной. Я была такой же хрупкой, как вода, в его руках.

Эти руки скользили по бокам моей грудной клетки и мое тело непреднамеренно задрожало.

— Ты в порядке?

Да, я никак не могла прямо сейчас сформировать слова. Сейчас я была так же заведена, как и от поцелуя в уборной. Может больше, насколько я могла вспомнить. Поэтому я кивнула.

Я прижала ноги к груди и легла щекой на колени. Затем я отдалась великолепным манипуляциям его рук и позволила себе представить, что случилось бы, если бы я повернулась, залезла бы на его колени и поцеловала его так сильно, как мне хотелось. Я так живо себе это представляла, что провалилась в сон.

Когда я проснулась, то прислонялась не к своим коленям, а спиной к груди Ханта, сидя между его ног. Мы повернулись боком к скамейке, он прислонился к своему рюкзаку, а я к нему. Мои колени были все еще приподняты, потому что скамейка была слишком маленькой, и ее подлокотник не позволял мне вытянуть ноги. Но меня разбудила не несколько неудобная позиция.

Я проснулась из-за нежных поглаживаний пальцев Ханта по моим ребрам от низа лифчика до талии и обратно. Они успокаивали и сводили с ума, и я явно ощущала все места, где мы соприкасались. Подъем и спуск его груди подо мной были похожи на подъем и спуск волн в океане, и мои чувства к нему были такими же беспорядочными. Я прекратила пытаться решить, как правильно поступить в данной ситуации или что было бы лучше всего. Правда была в том, что... мне не хотелось думать. И когда мы так соприкасались, мне не приходилось думать. Я могла только чувствовать.

Пока его рука гладила меня вниз до талии, я перевернулась на бок, положила свою голову на верхнюю часть его тела, притянула одну руку к своей груди, а второй мимоходом обняла его за талию. Когда я повернулась, его рука сместилась с моего бока на живот, случайно задирая мою футболку.

Я задержала дыхание, надеясь, что она там и останется, что он ее не уберет. Секунда растянулась, пока я не завелась так сильно от ожидания, что могла взорваться. Затем его робкое прикосновение превратилось в уверенное, и его рука прижалась ближе к животу, наполовину дотрагиваясь до обнаженной кожи.

Мы оба знали, что второй проснулся, но лежали смирно, будто ничего не произошло. Это было как игра, чтобы посмотреть, как близко мы доберемся до черты, не пересекая ее. Рука, которой я мимоходом обняла его за талию, скользнула под его футболку, прижимаясь к той же коже, в которую я вонзалась своими ногтями несколько часов назад. Я не шла дальше. И он тоже. Но я лежала, мое сердце дико колотилось, и я смотрела на пустые железнодорожные пути и впитывала тепло наших объединенных тел. Я все еще лежала между его ног, мое бедро находилось в месте соединения его бедер, но не соприкасалось с ними. Через несколько минут неподвижности я медленно придвинулась ближе к нему. Наши тела соприкоснулись более интимно, и моя голова легла выше на его груди, поэтому губы были практически у его шеи.

Он двинул головой, его щека прижалась к моему лбу. Я могла чувствовать, как он смотрел на меня, но не могла встретиться с его взглядом. Если никто не будет смотреть друг на друга, никому из нас не пришлось бы думать. Мне не пришлось бы думать, как я могла так все испортить, и никому из нас не пришлось бы думать о том, что заставляло его отталкивать меня. Нам не пришлось делать что-то еще, кроме как прикасаться. Его прикосновение было всем, в чем я нуждалась, чтобы стереть весь оставшийся мир.

Я все еще чувствовала его взгляд на мне и желала, чтобы он отвернулся. После долгого периода времени я почувствовала, как он выдохнул, и, казалось, я еще больше погрузилась в него. Он еще больше повернул голову, и его губы слегка коснулись моего лба, а рука на талии начала то же медленно — ласкающее движение, которое он начал на моем боку. Но в этот раз его рука полностью скользнула под мою футболку.

И вот тут все началось. Эти мягкие прикосновения. Каждое из них притягивало нас ближе. Каждое из них постепенно стирало эту воображаемую черту между нами.

И вскоре притяжение между нами не просто сотрет эту черту. Оно полностью уничтожит её.

Глава 19

Когда пришел наш поезд, мы не заговаривали о том, что происходило между нами. Я накинула на себя куртку Ханта, мы собрали вещи и вошли в поезд. В поезде я села рядом с ним, он приподнял свой подлокотник и мы, не говоря ни слова, упали друг другу в руки.