Найди 5 отличий

Умиротворение мягко касается груди, нос щекочет знакомый аромат сушеной вишни, корицы и горького миндаля – ее любимые и неизменные духи. Чувствую себя снова семилетним мальчишкой, который с воодушевлением рассказывал родителям о мечтах и слышал в ответ: «У тебя все получится, милый. Мы в тебя верим». Как же здорово вернуться домой.

Мама гладит меня по щеке и нежно улыбается:

– Хорошо, что ты приехал. Мы все очень соскучились.

– Я тоже.

Со второго этажа слышится хлопок двери, тихие шаги и еще один хлопок. Птичка в клетке, пора идти поздравлять именинницу.

– Достань у меня из кармана телефон, – поворачиваюсь спиной. – Запечатлим этот торжественный момент.

– Кира вряд ли обрадуется, – серьезно говорит мама.

– Постарайся сделать так, чтобы она не сразу заметила.

– Постараюсь, – со вздохом отвечает она.

Операция «Поздравь младшую сестру и не получи трындюлей» начинается. Поднимаемся по лестнице и подходим к спальне сестры. Начинающий видеооператор занимает выгодную позицию справа от меня. Трижды стучу ногой в дверь и делаю шаг назад, широко улыбаясь.

– Входи, мам! – кричит Кира.

Приходится постучать еще раз с большей настойчивостью. Из комнаты доносятся торопливые шаги, открывается дверь.

– Кир! – взвизгивает сестренка.

– С днем рождения тебя! – затягиваю песню. – С днем рождения тебя-я-я! С днем рождения, маленький вредный монстри-и-ик! С днем рождения… Те-е-ебя-я-я!

Протягиваю подарок, но Кира отодвигает мою руку и с радостным криком бросается на шею:

– Ты приехал! Я думала, снова одним сообщением отделаешься!

– За кого ты меня принимаешь, Рюш?! Я не мог пропустить твое совершеннолетие.

Наклоняю голову, прижимаясь щекой к ее виску, и поглядываю на маму, намекая, что пора спрятать телефон. Умилительный момент семейного воссоединения прерывает злобный рык, Кира отскакивает назад, поймав оператора с поличным:

– Вы что, снимаете?!

– Для семейного архива, – оправдываюсь я.

– Ага… – она недовольно морщится. – И наш семейный архив хранится у тебя на странице в Инстаграм. Я же в халате и с мокрой головой! И вообще! – топает ногой. – Хоть бы раз приехал, чтобы реально с семьей повидаться, а не видео свои дурацкие снимать!

На такую реакцию я не рассчитывал, самое время для подкупа:

– Ты подарок принимать будешь? У меня скоро рука отвалится. Он тяжелый.

Кира злобно прищуривается, выхватывая коробку и шары:

– Думаешь, это поможет?

Растерянно хлопаю глазами, не зная, что сказать. Сестра бросает разочарованный взгляд на маму и хлопает дверью у меня перед носом.

– Да-да, мам… Ты была права, – прислоняюсь плечом к двери. – Она обычно долго злится?

Мама тихо усмехается и подходит ближе, возвращая телефон:

– Скоро узнаешь.

– В кого она такая вредная?

– Единственный человек, с которого она берет пример – это ты. Так что никаких претензий к производителям. Кофе будешь?

– Не откажусь.

– Хорошо. Тогда миритесь и спускайтесь на кухню.

Мама грациозно разворачивается и плавной походкой движется к лестнице. В каждом ее шаге и взмахе руки все еще видна стать и плавность примы-балерины.

Тяжело вздыхаю и трижды стучу в дверь.

– Рюш, – тихо зову я. – Можно войти?

– Нет! Не хочу с тобой разговаривать! Езжай обратно в свой чудесный мир блогеров!

Переходим к плану «б» – вторжение. Открываю дверь и вхожу в просторную бежевую комнату. Кира сидит на кровати, обиженно сложив руки на груди. Рядом лежит нетронутый подарок, а над головой печально болтаются золотые шары. Делаю еще один осторожный шаг. Кира вскидывает голову, пронзая меня холодным взглядом:

– Телефон оставь на входе!

– Но…

– Или вали!

– Ладно-ладно… – поднимаю руки, будто держу не мобильник, а ствол. – Только без глупостей, не трогай заложников.

Медленно наклоняюсь и кладу телефон на пол.

– Теперь пни его под стол, – командует сестра.

– Может, сразу в окно выбросить?

– А это идея, – серьезно произносит она.

Легонько дергаю ногой, выполняя требования мелкого террориста, и подхожу к кровати. Кира опускает голову, дуя губы. Чувствую себя худшим братом на свете, но… Она ведь знает, что съемка – основная часть моей работы. Я не просто хвастаюсь своей жизнью, это труд, который может открыть многие двери.

– Развернёшь подарок? Я старался…

– Старался, чтобы ролик получился эффектным? – язвит она. – Мне не нужны твои подачки.

– Ах так?! – падаю рядом с ней на кровать и хватаю коробку. – Тогда я себе его оставлю.

Разрываю блестящую бумагу и снимаю крышку, искоса наблюдая за реакцией сестры. Кира выдерживает ровно три секунды и с интересом наклоняется ближе. Напряжение от обиды постепенно рассеивается, и на ее щеках появляются ямочки от искренней улыбки:

– Да ладно, Кир?! Серьезно?! Это то, что я думаю?!

– Держи, – подвигаю к ней подарок. – Смотри сама.

Она вытаскивает из коробки еще одну поменьше, снимает крышку и бережно берет в руки коричневую изогнутую палочку. Крутит ее в пальцах, восхищенно рассматривая, и с сумасшедшей улыбкой Беллатрисы Лестрейндж тычет мне ею в лицо:

– Авада кедавра!

– Ты убила меня?! – ошарашенно распахиваю глаза.

– Имею право… – хмыкает Кира. – Мальчик, который накосячил, должен ответить за проступок. Круцио!