Найденная

Стараясь смотреть не туда, а себе под ноги, Брайс засеменила следом. Однако все же понадобилось опередить миссис, чтобы открыть и придержать для нее дверь. И взгляд пришлось поднять от безопасных камней на дорожке – и снова он наткнулся на существо.

Кухарка, рябая толстуха Фрося, дремала на нижней ступеньке лестницы, но встрепенулась, разбуженная хлопаньем двери и шумом шагов.

– Ох! – перекрестилась она. – Нечистый!

– Какая дремучесть! Прав хозяин: давно пора школу для вас открыть, – миссис Орлов направилась в кухню.

К счастью, до нее недалеко: по коридору первая дверь налево. И распахнула ее перед миссис Орлов уже Фрося. Она глядела на существо, расширив глаза и приоткрыв рот.

Миссис положила лопату на большой кухонный стол, где обычно с утра и почти до ночи стряпала Фрося с помощницей, а то и с двумя: зависело от того, ожидались ли в имении гости. Существо оказалось среди двух ярких тыкв, пучков зеленого лука и неоконченной косицы чеснока, которую начали плести на зиму.

– А теперь давайте посмотрим, – миссис Орлов склонилась над столом, подметая его своими кукольными волосами.

Головокружение Брайс усилилось, а вдобавок одолела и тошнота. Как бы только не опозориться на глазах миссис! И словно в подтверждение опасений, Фрося, глядевшая через плечо хозяйки, зажала рот обветренными и красными от пара руками и бросилась вон из кухни.

– Что же это за животное? – задумчиво спросила миссис.

Брайс против воли снова взглянула на существо. Формой оно напоминало неровный, кривоватый овал. Посередине у него имелись два больших темных отверстия в виде буквы «о» – хоть английской «оу», хоть русской «он». И по всему диаметру их окружали – Брайс была готова поклясться – маленькие, острые, тонкие, треугольные зубки. Еще три пустых отверстия располагались над самым верхним из больших. Что это – глаза? Нос? Все пространство между ними усыпали розовые отростки, похожие на картофельные ростки.

По бокам существа росли по две пары рогов – Брайс хоть и не прикасалась к ним (спаси, дева Мария!), но не сомневалась, что на ощупь они твердые, а на концах острые. А между ними виднелась длинная, кучерявая, рыжая шерсть.

– Джизес Крайст, – прошептала Брайс.

Миссис Орлов взглянула вопросительно. Экономка потрясла головой – ничего важного, сорвалось.

Существо, тем временем, снова зевнуло – одновременно двумя ртами. И облизнулось, вытянув широкий квадратный красный язык.

В кухне сейчас, пока не идет готовка, прохладно. Печь остыла, а в отворенное окно ветер гнал холодный воздух. Однако по лбу Брайс стекал пот, да и платье ее не могло вымокнуть еще больше, даже если бы на него и не вылили воды.

– На тебе нет лица, Нюта, – заметила миссис Орлов. – Но что же мы будем с ним делать? Утром вернется Сергей Аркадьевич и уж наверняка не захочет найти его в доме.

Отбросив прядь волос, она сложила руки за спиной и принялась прохаживаться по кухне.

– А вдруг он знает, что это? – вполголоса говорила она сама с собой. – А если нет? Будет недоволен. Скажет, что без него я опять занималась нелепицей.

Миссис Орлов, очевидно, приняла решение. Она остановилась и крикнула в сторону двери:

– Фрося!

Перед глазами Брайс, между тем, все плыло и бурлило. Она сделала несколько шагов назад и оперлась о спасительный подоконник. Но и свежий воздух, проникавший в окно, не унимал головокружение.

– Фрося! А ну живо сюда!

В ожидании не слишком спешившей кухарки миссис Орлов то снова бродила по кухне, то останавливалась и замирала. Но ее мысли теперь были скрыты от Брайс: вслух она их больше не выражала.

Наконец, Фрося все же явилась на зов.

– Вот бездельница! Я уже ждать устала. Разожги-ка печь.

Пока Фрося исполняла приказ, миссис Орлов поглядывала на существо, беззвучно шевеля губами.

– Готово, матушка! Что стряпать изволите?

Миссис Орлов взялась за лопату.

– Открой заслонку.

Когда она водрузила существо в печь, что-то булькнуло, лопнуло, и кухню заполнил едкий дым. Брайс закашлялась. Воздуха не хватало, и она обернулась к окну. Но открытая створка все отдалялась. Брайс падала.

Кто-то заплакал, кто-то кричал.

И вдруг шум заглушил новый звук: плач младенца. Отчаянный, истошный.

– Оля! Оля, что ты творишь?!

Брайс узнала голос мистера Орлова и окончательно потеряла сознание.

Глава 2.

Новое слово

Ольга окончательно лишилась рассудка. Теперь это совершенно очевидно. К тому и шло.

– Так что будем делать с младенцем, Сергей Аркадьевич? – опять напомнил Щукин, словно о таком можно забыть.

Орлов, нахмурившись, отмахнулся – оставь и сгинь одновременно. Управляющий скрылся в дверном проеме.

Да, Ольга сошла с ума. Боже, да это ведь просто уму немыслимо: жечь в печи детей! Видимо, все оттого, что собственных Господь им так и не дал. А уж что для этого они только не делали! И кто бы только мог знать, что молодая жена – она чуть ли не в дочери Орлову годилась – окажется пустоцветом?

Ольга больна. А он, не желая с ней расставаться, упорно закрывал глаза на ее недуг. Более того, вместо лечения еще и потакал болезни.