Награда для генерала

– Что, например? – хмыкнул он и обвел взглядом гостиную. – У меня все есть. Даже больше, чем мне нужно.

– И все равно не понимаю, – я покачала головой, чувствуя, что в действиях генерала обязан быть какой-то мотив или тайный смысл. – Вы думали, что я шептунья? В этом все дело? И что вы будете делать со мной теперь, когда это оказалось не так?

Шелтер вдруг склонил голову набок и улыбнулся непривычно искренне.

– Тебе даже на секунду не приходит в голову мысль, что я мог сделать это из сострадания? Что я мог просто пожалеть тебя?

Наверное, мне не удалось скрыть удивление и последовавшее за ним сомнение, потому что улыбка генерала превратилась в едкую усмешку.

– Простите, генерал Шелтер, но вы не похожи на человека, способного на сострадание и жалость.

– Неужели? Ты знаешь меня… Сколько? Одну прогулку по лесу и один совместный ужин, не считая сегодняшних наших посиделок? И уже такие категоричные выводы?

Вопрос прозвучал резко и как будто… обиженно? Нет, мне, должно быть, почудилось, потому что быть такого не могло. И все же я виновато опустила взгляд в пол.

– Я видела, как вы застрелили того солдата, генерал, – сказала, словно оправдываясь. – Он просто отвлекся на секунду, а вы убили его, не дав шанса оправдаться.

– Ах вот оно что, – насмешливо фыркнул Шелтер. – Ты Торреса пожалела. А ты не заметила, к чему привела его невнимательность?

Я напрягла память, но не смогла понять, о чем он говорит. Все события того дня и вечера превратились в моей голове в кашу, перед глазами вставали только отдельные фрагменты: убийство солдата, встреча с варгами в лесу, как Шелтер нес меня на руках…

– Сколько рядовых было с нами до того, как Торрес отвлекся? – снова требовательно спросил Шелтер, не дождавшись моего ответа. – Я тебе напомню: двое были ранены, ими занимались Этьен и Малик. Двое караулили сиранцев: Торрес и Велс. Калеб и Хофф прямо перед этим вытащили Гора из машины, на которую упало дерево. Умеешь считать, Мира? Сколько получается?

– Восемь, – испуганно выдохнула я, чувствуя, что зря завела этот разговор: генерал злился.

– А потом осталось четверо. Одного застрелил я, одного так и не смог спасти Этьен. Еще двое погибли от рук сиранца. Торреса он просто ударил, а Велса сразу застрелил. А потом и Гора. Бедный парень… Выжил в той машине, и погиб пару минут спустя от пули. Из-за того, что Торрес отвлекся. И ладно бы отвлекся на что-то дельное. Нет, он отвлекся на тебя. Думаю, останься ты на одну ночь в его власти, сочувствия к нему у тебя бы поубавилось. За ним и раньше водились подобные грешки, но нет в армии Магистрата закона, по которому я мог бы наказать рядового за несдержанность в отношении побежденных женщин. Если это не мешает делу. Но он отвлекся – и двое погибли. Два хороших парня, два старших сына, между прочим. Глупо и бессмысленно, в ситуации, когда они считали, что все под контролем их товарища. Что я должен был сделать, по-твоему? Выпороть его? И ждать, когда он снова подведет остальных и погибнут другие? Ты сама могла погибнуть, если бы не реакция Морана, повалившего и прикрывшего тебя.

От его резкого тона и ставшего громким голоса у меня перехватило горло, а к глазам подступили слезы. Я вспомнила, как рядом со мной упал тот помятого вида солдат, и подивилась, что совсем не думала об этом потом. Словно моя память решила затянуть неприятные эпизоды туманом. Только убийство Торреса не смогла стереть – слишком ярким оно оказалось.

– Я не святой, милая, – неожиданно тихо и спокойно добавил генерал. – И прозвище свое заслужил. Но никогда и ни с кем я не был бессмысленно жесток. Ни одной жизни я не отнял ради собственного удовольствия. И сожалений у меня куда больше, чем ты можешь себе представить. Доброй ночи.

Глава 12

После разговора с генералом мне о многом предстояло подумать, чем я и занималась добрую половину ночи, вместо того чтобы спать. Однако на удивление на следующее утро проснулась рано и достаточно легко. Страх улетучился. Переваривая слова Шелтера, прокручивая в голове нашу беседу и все его поведение снова и снова, я все больше убеждалась, что он не играл, не притворялся и не давал пустые обещания. Можно наконец успокоиться: никто не собирается насиловать меня по ночам ради собственного извращенного удовольствия.

Следом пришло запоздалое понимание: он ведь спас меня. То есть поняла я это еще вечером, но полностью прочувствовала и испытала благодарность только утром. Если бы не вмешательство генерала, я бы последние три ночи делила постель с Драгзом (Магистр особого интереса ко мне не проявил). И от одной мысли об этом хотелось помыть руки и прополоскать рот.

Подумав еще немного, я пришла к выводу, что генерал пытался помочь мне с самого начала. То, что я приняла за прилюдное унижение, когда он назвал меня старой и усомнился в невинности, вероятно, было лишь попыткой оставить меня дома. Попытка провалилась, но ведь он ее предпринял.

«Впрочем, мог бы дать мне сбежать в ту ночь, – напомнила я себе. – И через многое мне не пришлось бы проходить».