Нагота

— Исключено, — отмахнулся тренер. Голос его понемногу обретал деловитость. — Плавание входит в ежедневную программу тренировок, утром и вечером. Этого им более чем достаточно. Да и кто пойдет на реку при параде.

— Даже не знаю, что подумать.

— Скажу откровенно: я удивлен. Ничего подобного от Яниса... Невероятно! Никогда не замечал в нем тяги к приключениям. Если и есть у него ярко выраженные недостатки, это скорее флегматичность. Я бы мог еще понять, если бы такой номер он выкинул заодно с другими, в компании, но в одиночку, ни с того ни с сего...

Тренер пожал плечами, машинально и в то же время четко, как бы выполняя элемент вольного упражнения.

— Может, тут замешана какая-нибудь местная дама?

— Маловероятно. Ребята бы знали.

— Как раз тот возраст, когда ради какой-нибудь юбки можно дров наломать. — Мысли Гунара продолжали работать в том же направлении. Промелькнула в памяти собственная молодость: каких только глупостей не вытворял, когда его умишко, подобно мотыльку, порхал вокруг сверкающей оси — Арии.

Теперь, когда немного отлегло от сердца, им овладело что-то похожее на меланхолию. Какие глупые слова у песенки: «Не вернется юность, не воротится...» Все возвращается на круги своя. Дети — это мы сами в обновленном варианте.

— Я допускаю, в общем, даже уверен, что ему просто надоело. — Тренер вытер потный лоб, потрогал свой массивный загорелый подбородок. — Нагрузка у нас порядочная, это, думаю, вам известно, дисциплина железная, ритм жизни однообразный. Выкладываться приходится почем зря. Не каждому такое по зубам. Трудно, конечно. Радости мало, надеждами только и живем. Зиму промотались в конце турнирной таблицы. Сказать по совести, я восхищаюсь ребятами, шапку долой. Какая-то часть, естественно, отсеивается. Спорт, если хотите, своеобразное сито.

— А чемодан с собою взял?

Тренер ответил не сразу. Судя по выражению лица, трудности и неудачи команды волновали его больше, чем практические мелочи, касающиеся личных вещей Яниса.

— Нет, чемодан на месте. Не мешало бы в него заглянуть.

Интернатская спальня была размером с класс. Двенадцать железных кроватей в два ряда. Кровать Яниса ничем не отличалась от других: серое одеяло, отогнутый край простыни, тощая квадратная подушка. Чемодан был под кроватью.

Во второй раз за время короткого отпуска он рылся в вещах Яниса и чувствовал себя столь же скверно. Чего он искал? Что надеялся обнаружить? Он не имел ни малейшего представления, что Янис взял с собой в лагерь, а потому и не смог бы сказать, чего теперь недоставало. Грязное белье аккуратно сложено в целлофановых мешочках, одна сорочка вид имела совершенно новой, остальные стираные, отутюженные. Аэрозоль от пота. Початая пачка жевательной резинки. Камешек с дыркой посередке — «куриный бог». Польский киножурнал.

Он уже собирался захлопнуть чемодан, когда в кармашке заметил конверт. Размашистым почерком Яниса на нем было выведено: Рига, ул. Стура, 12, кв. 8. Варису Лаунагу.

Мелитиному Варису? Так они знакомы? Похоже, конверт был заклеен, затем вскрыт. Письма внутри не оказалось. Ну и дела.

— Нашли что-нибудь стоящее? — спросил тренер.

— Да как вам сказать...

 

Стоит ли забивать себе голову черт те чем? Просто лентяй. Лоботряс. Оболтус.

К счастью, Янис еще только в десятом, впереди целый год. Время есть. За год можно столько всего вызубрить. Правда, Янис до занятий не охотник. А голова у него светлая. И память хорошая.

Янис, послушай, ты должен учиться, учиться, учиться. В наше время без ученья...

Опять ты за свое! Сам понимаю.

Нет, не понимаешь. Тебе ничего не возможно втолковать. Все разговоры впустую, мы говорим и не слышим друг друга. Будто наши мысли работают на разных частотах. Казалось бы, что может быть естественней и проще, чем отцу с сыном поговорить по душам. Найти общий язык. Так нет же. Ничего хорошего из наших разговоров не получается. Размен никчемных фраз. Простое сотрясание воздуха. Нет взаимного доверия? Стыдимся друг друга? Как бы не сказать чего-нибудь такого, что может покоробить. Для этого он еще слишком юн. Для того чересчур уже взрослый. Не дай бог услышит. Не дай бог узнает. Не дай бог узнает, что это знаю я. Об этом лучше помолчим, в школе эти вопросы освещаются иначе. О таких вещах вообще говорить не принято (если что-то услыхал на улице, твое личное дело). Сказать? Не говорить? Надо попытаться как-нибудь вкрадчиво. Приблизительно. В общих чертах. Простодушно и в то же время солидно. Ты меня слышишь?

Да-да, я слышу, говори, говори...

Еще и стыд в себе нужно побороть. И убежденности подчас не хватает. И желания утруждать себя. Зачем сеньора беспокоить. Так ли он поймет? С отцом ведь как надо разговаривать... Ты меня слышишь?

Да-да, слышу. Ну, чего у тебя опять...