Наглец

– Я хочу. – Погладила дрожащей рукой его широкую грудь и плечо. Посмотрела прямо в темную бездну глаз. – Сделай это. Пожалуйста.

Потянулась и осторожно поцеловала, получив в награду ненасытный рык, вырвавшийся из его рта. Беззащитная, обреченная, ставшая пластилином в его руках. Открылась и подалась навстречу, когда он тараном ворвался в мою горячую плоть. Одним резким рывком. Без предупреждения. Больно. Сжал руками мои плечи и впился в пересохшие губы, чтобы проглотить мой вскрик новым, жадным поцелуем.

Я выгнулась всем телом, утопая в тысячах искр, посыпавшихся из глаз. Всхлипнула от обжигающей пытки, прострелившей молнией между ног. И ответила тихим стоном на рокот его голоса, на это дикое рычание зверя, которое продолжало меня пугать, хотя и становилось уже каким-то привычным. А еще через пару мгновений уже могла отозваться встречным движением на интенсивные, мощные толчки. Откликнулась, чувствуя, как ему тесно во мне, как сладко. Ожила.

Вцепилась пальцами в его мокрую спину, чтобы сильнее и глубже чувствовать каждый удар бедрами, каждое движение внутри моей полыхающей жаром влаги. Чуть не сорвалась на крик, когда он стал двигаться грубо и быстро, когда нарастил темп чуть не до предела. Хотела просить пощады, но мужчина погасил мое сопротивление жестким поцелуем. Целовал, покусывал, посасывал мои губы, не давая стонать и всхлипывать.

Сжимал мои плечи, причиняя невообразимую боль, подгребал под себя, стискивал бедра, вбиваясь все глубже, до самого предела, который я сама уже чувствовала, отдаваясь нахлынувшим волнам сладкого жара. И замирал на мгновение, а потом продолжал двигаться еще яростнее.

Незнакомец скользил языком по моей шее, опалял ее своим дыханием, ласкал мои возбужденные соски. А я отдавалась ему всем телом и душой, принимала эти ласки, похожие на пытки и сопровождающиеся острой болью. Чувствовала себя добычей и одновременно упивалась собственной слабостью и его силой. Умирала от удовольствия. Задыхалась под его тяжестью и бессвязно просила еще. Даже когда он пытался унять свою дрожь, излившись в меня, даже потом, когда нехотя откатился в сторону и притянул меня к себе, чтобы накрыть сверху огромной ручищей.

Едва отдышавшись, мужчина потащил меня в душ. Никаких лишних слов и объяснений. Включил воду, сделал ее температуру комфортной и направил струю на меня. Намочил волосы, взял немного геля и начал нежно массировать мою кожу. Прошелся по шее, ласково обогнул каждый сосок, спустился к плоскому животу, еще ниже. А я просто кайфовала, позволяя ему быть безраздельным хозяином моего тела.

Смотрела в пугающие темнотой глаза и получала истинное удовольствие оттого, что могу погружаться в них и не ломаюсь. Что стойко выдерживаю этот дикий взгляд. И закрывала веки, окунаясь в терпкий запах его пота, смешанного с парфюмом. И громко, неприлично стонала, когда он, повернув лицом к стене, брал меня снова и снова, грубо и не сдерживаясь, когда, дождавшись пронзивших мое тело судорог, кончал сам и обхватывал меня так тесно, что я ощущала себя в непроницаемом коконе.

– Как тебя зовут? – Спросила на прощание, потому что была уверена, что он вышвырнет меня за дверь, не дав собрать с пола рваные шмотки.

Мужчина открыл балконную дверь и закурил.

– Вадим. – Сказал отрывисто. – Но ты это имя забудь. Для всех остальных я – Майор.

Я поежилась. «Мент, что ли?»

– Нет, малышка. – Усмехнулся он, словно прочитав мои мысли. – Фамилия такая. Майоров.

Притянул к себе, прижался губами и выдохнул мне в рот струю дыма, заставив с непривычки закашляться.

– Пф… Что это? – В горле зажгло.

– Тебе понравится. – Затянулся еще раз, задержал дыхание, прикрыв веки, а затем потянулся и снова вдохнул едкий дым мне в рот.

Я послушно втянула в себя, а потом выдохнула. Глаза заслезились, голова закружилась. Вадим вовремя подхватил меня за талию, не дав пошатнуться. Мы стояли и смотрели на оранжевый закат, а по всему телу разливалась необыкновенная легкость. А потом я уснула на его плече, мечтая поцеловать каждый сантиметр совершенного мужского тела, но так и не нашла в себе сил.

Проснулась уже под утро с твердым намерением улизнуть еще до того, как он проснется и выгонит меня. Но тяжелая рука привычно и по-хозяйски опустилась мне на бедро. Шустрые пальцы быстро скользнули в низ живота, раздвинули мягкие складки и нырнули в горячую глубину.

Он играл на мне, как на арфе, заставляя изгибаться и задыхаться от стонов, а затем подтянул к себе, плотно прижал и резко вошел. Мы двигались в одном ритме, не видя лиц друг друга. Так медленно, так страстно. Я комкала простынь и задыхалась, а когда Вадик покусывал мою шею, прижималась к нему еще теснее. Потому что именно так мне хотелось: чтобы больно, чтобы нестерпимо, чтобы совсем на грани, когда уже не видно пути назад.

И с того дня мы стали совершенно неразлучны. Как чертовы Бонни и Клайд, как те влюбленные ублюдки. Только не убивали никого. Обманывали, да, разводили на бабки, кидали. Но, не опускаясь до чернухи.