Наглая морда

Так что два эльфа ехали в походном обозе дварфов и старались не отсвечивать. Хотя, кого я обманываю? Двух эльфов в толпе дварфов сложно не заметить. Тем более таких. Почему двух? Да потому как Виктор был выряжен в полный эльфийский доспех, который слепили ему из трех стандартных комплектов, оставшихся после битвы на поле. Той самой, в ходе которой он спас свою будущую супругу. И все бы ничего, только вот на эльфа, даже в таком снаряжении, он походил не больше чем жираф на дельфина. Почему? Ну, причина была очень проста. Дело в том, что у эльфов был очень слабо выражен половой диморфизм. То есть, что мальчики, что девочки у них грацильные. Кость узкая, мышцы растут медленно и плохо, зато гибкие и ловкие. Да и эльфийские лошади были им под стать, чем‑то напоминая стройных, прямо‑таки изящных арабских скакунов. Вот от того дварфы отряда реально и заржали в голос, когда увидели выезжающий из‑за угла 'эльфийский шкаф' верхом на весьма изящном коне, что терялся на его фоне. Причем не одного такого клоуна, а в компании совершенно обычного солнечного эльфа в полном снаряжении, коим была его супруга.

— И все равно, я не понимаю смысл этой маскировки. Курам же на смех. — В очередной раз пробурчал Орлов.

Ализэль же, в этот раз не смолчала, а решила разъяснить 'политику партии и правительства', ибо понимала, что игры играми, но от мужа можно и по ушам получить. Да, да, по этим самым длинным, наглым ушкам. Поэтому, немного подразнив мужа, она решила спустить ему пар, а заодно и подбросить дров в его черепную коробку, в надежде, что нестандартное и непривычное мышление человека из другого мира сможет найти решение застарелой задачи. Ну, или хотя бы найдет зацепку.

— Ты хочешь сделать меня вдовой? — Удивленно спросила Ализэль с какими‑то наиграно плаксивыми нотками в голосе.

— А ты думаешь так, меня никто не узнает? — С усмешкой поинтересовался муж.

— Во — первых, хоть какая‑то маскировка лучше ее отсутствия. Поверь, пусть эти бородатые пеньки и ржут, глядя на тебя, но даже среди них не все знали о том, что таких эльфов не бывает. Несколько комков шерсти были в курсе, вот и порадовали своих соратников. А ведь они весьма и весьма образованы. Много повидали. Больше двадцати лет в походах. Да и дома у дварфов не принято неучами расти. Во — вторых, даже если кто и поймет, что здесь что‑то не так, то какова будет его мысль?

— Еду я?

— Ты себя любишь и это хорошо. Но с какой стати все в округе должны только о тебе думать?

— Ну…

— Они знают, что зеленые орки примерно такого же роста, что и солнечные эльфы. Да, ты немного меня выше. Но это не суть. Мало ли я доходяга, а ты особенно отожравший образец их рода? Это, как раз будет нормально. Вот о нем они и подумают. Тем более, что ты и без того был крепким мужчиной. А за месяц тренировок с помощью магии жизни окреп еще больше, то есть, вполне похож на стройного орка.

— Хорошо. Подумали случайные прохожие о том, что я орк. И что с того? Ведь очень странно его увидеть в компании солнечной эльфийки и в таких доспехах.

— Вот пусть и поломают голову, придумывая оправдания.

— А что плохого в том, что я поеду как есть?

— Ты полагаешь, что я одна о пророчестве знаю? — Усмехнулась Ализэль. — Чем позже на тебя начнется охота, тем лучше. А еще лучше — чтобы никто не знал, где ты на самом деле находишься.

— На меня? — Удивился Виктор. — Почему только на меня?

— На нас, конечно же. Но на мое место может стать другая. Еще есть как минимум девять верховных жриц Аматерона. А вот ты — один. И тебя некому заменить.

— Но ведь дварфы в курсе, кто скрывается под этими доспехами.

— Я попросила, меня услышали. Не сразу, но несколько золотых прочистили им уши. Перекупить их, конечно, можно. Теоретически. Но для этого еще нужно узнать, что оно того стоит. Кроме того, по прибытию в столицу я пообещала им еще десять золотых за молчание. И поверь, даже если кто предложит хорошую цену, то придут ко мне и начнут торговаться. Да, своей выгоды не упустят, но… если есть возможность не предавать, они ей воспользуются. Характер такой.

— Но ведь все равно проболтаются.

— Конечно. Но я и договаривалась только о том, чтобы на переходе помалкивали. А потом — их дело. Для нас будет достаточно того, что на подходе к столице нас не будет ждать засада.

— Ну… не знаю. Мы ведь в городе жили открыто. А значит, вся округа знает о моем появлении. Подозреваю, что и о нашей свадьбе. Уж больно хитрые были глаза у дварфов в банке.

— Знать‑то знает, только не догадывается, куда мы двигаемся.

— А это разве не очевидно? Отряд‑то идет в Белую скалу.

— Это очевидно для тебя, потому что ты прямой как сосновое бревно.

— Хм… — с легким раздражением принял комплимент Виктор.