Наги

Сегодня была суббота. Раннее-прераннее утро. Я очень надеялась, что родители ещё спали и мне не влетит. В крайнем случае скажу, что ходила в школу на дополнительные занятия по математике, чтобы исправить оценки. Для мамы было самым страшным, если её ребёнок мог оказаться двоечником. Но мне невероятно повезло и когда я, как ночной воришка в девятом часу утра прокралась в дом, мама с папой ещё спали, отсыпаясь после тяжёлой рабочей недели. Я быстренько скинула одежду и залезла в тёплую кровать, чтобы не вызвать лишних подозрений. Мама проснулась через час, напекла блинчиков, потом разбудила меня. Надеюсь, у ребят тоже всё прошло гладко.

11

Дни тянулись с черепашьей скоростью. Ничего не происходило, если не считать переменчивое настроение природы. Солнечные дни давно миновали, всё предвещало скорейшее наступление зимы. Утром сыпал белоснежный снег, через час таял, а вечером моросил пренеприятнейший дождь. Горец всё ещё болел. Его заменяла старая преподавательница из параллельного класса. Мы практически об этом не разговаривали. Всё случилось на уроке музыки. Мы как раз допевали второй куплет "Катюши", когда в класс вошли трое: директриса, Горец и здоровяк, который майор полиции. У меня внутри всё разом оборвалось. Учительница музыки перестала играть на фортепиано, казалось все звуки в мире разом смолкли.

– Лука, Катя, Данил, пойдёмте с нами, – сказала директриса серьёзным голосом. Мы переглянулись с остальными ребятами, но делать было нечего, встали со своих мест и вышли из кабинета, следом за троицей взрослых. Мы прошли до кабинета директора в полном молчании и казалось, шли мы на расстрел по коридору смертников.

– Ну что, голубчики, присаживайтесь, – сказала директриса, как только мы оказались в её кабинете с длинным дубовым лакированным столом для совещаний. Мы сели за стол, глядя на них с полным недоверием.

– Итак, – директриса обратилась к здоровяку. Они сели напротив нас, – Поведайте нашим юным сыщикам информацию.

Майор откашлялся.

– Ну, во-первых, здравствуйте, – начал он, – Я действительно отправил на экспертизу то, что вы мне принесли. И вот что удалось выяснить, это биологический материал, а именно кожа.

Я посмотрела на Горца. Он оставался спокойным, как удав и даже незаметно улыбался.

– Сразу скажу, что это кожа не принадлежит ни одному пропавшему ребёнку, – продолжал майор.

– Тогда чья это кожа? – хмуро спросил Лука.

– Моя, Лука, – ответил сам Горец.

Мы втроём уставились на него, совершенно ничего не понимая. Хотя, кое-что мы конечно понимали, – мы потерпели позорное поражение.

– У Сергея Геннадьевича редкое заболевание, – яро высказалась директриса, словно осуждая нас за убийство, – Как вам не стыдно такое вытворять? – если бы она могла убить нас взглядом, она непременно бы это сделала.

– Да, ребята, так и есть, – подтвердил Горец, – У меня редкая форма авитаминоза, в острые периоды с меня в буквальном смысле сползают части кожи. – В доказательство он задрал рукав правой руки, практически до самого плеча и мы увидели ободранные красноватые лохмотья. Знаете, это очень похоже на то, когда кожа на спине и плечах обгорает на солнце. Вместо этого мне вспомнился тошнотворный запах. Перед мысленным взором предстал Горец, сидящий на краю ванны и сдирающий с себя лоскуты кожи. Испытав глубочайшее омерзение, я отвернулась. Наверное, невыносимо жить всю жизнь с таким заболеванием. Теперь понятно почему у него нет семьи.

– Зачем вы едите сигареты? – смело спросил Лука.

– При моём заболевании, организм не усваивает практически девяносто процентов питательных веществ, то есть, чтобы я не съел, организм это не воспримет, поэтому мне приходится наполнять его чем попало, раньше это были отруби, даже комбикорма для животных. Вот теперь это дешевый табак.

– Вы съели Чаки, – с болью и осуждением в голосе произнесла я.

На этот раз он состроил непонимание, посмотрев на здоровяка.

– Дети утверждают будто видели, как вы съели бездомную собаку, – пояснил тот.

– Я… ничего подобного не делал, – растерянно пожал он плечами.

– Вы лжёте! – Сказала я, еле сдерживая слёзы. Горец всячески старался не смотреть мне в глаза.

– Надеюсь, мы исчерпали этот вопрос? – спросила директриса, вставая из-за стола.

– Вполне, – согласился майор, тоже поднимаясь с места, – Это хорошо, что ребята проявляют бдительность, сказал он напоследок, направляясь к дверям.

– Сергей Геннадьевич, уж извините, что мы вас выдернули с больничного, – деликатно сказала она Горцу, вежливо намекая, что и ему пора.

– Да ничего страшного, – поднимаясь сказал он, – Ребята напуганы, их можно понять.

Как только Горец и майор ушли, директриса развернулась к нам. Лицо её было злое, а из ушей казалось вот-вот прыснет пар гнева.

– Вы что совсем обалдели?! Как вам не стыдно порочить репутацию такому уважаемому человеку?! – сразу начала ругаться она.

– Но мы видели! – попытался возразить Лука.

– Что вы видели? А? – казалось ещё чуть-чуть и её глаза выпадут из глазниц и покатятся по полу, настолько широко она их распахнула. Мы понуро опустили головы.