Нагаш непобежденный

Царь тоже ошеломленно смотрел на царицу. Его красивое лицо вытянулось. Землистый цвет лица, запавшие щеки — результат плохого питания и недостатка сна, однако взгляд стал даже более острым и пронизывающим, чем раньше. Ламашиззар опустил чашу. По его заостренному подбородку широкими струйками стекало красное вино.

— Что, во имя зари, ты тут делаешь, сестра? — проскрежетал он.

— Я? — рявкнула Неферата. Ее гнев преодолел нарастающее беспокойство. — Меня больше интересует, что здесь делаешь ты? — Она наступала на Ламашиззара, стиснув кулаки. — Существуют священные ритуалы, и их полагается соблюдать! Царь не может вернуться в город, не принеся сначала Искупительную Жертву Востока! Ты должен поблагодарить Асаф за то, что она благословила тебя перед походом на войну! — Гнев Нефераты усиливался, голос делался все громче и наконец загремел, как колокол. — Но армию ждут только через несколько дней! Причал Асаф пуст, там нет подношений горожан. Подобающих жертв еще никто не приносил!

Царица метнулась вперед и выбила чашу из рук царя.

— Что случилось? — прошипела она. — Ты выпил все вино, награбленное по пути отсюда до Кхемри? Неужели не мог подождать еще два дня, чтобы утолить жажду? Это оскорбление богам, брат!

Все замерли. Неферата буквально ощущала напряжение, потрескивающее в воздухе, как запертая в клетке молния. Царь смотрел мимо нее.

— Ты нам пока не требуешься, Убайд, — сказал он великому визирю.

Убайд поклонился, торопливо вышел, шурша мантией, и почти побежал, насколько позволяло его достоинство.

Ламашиззар уставился на царицу бездонным, странным взглядом. Он поднял руку. Кончики его пальцев коснулись золотого изгиба маски на щеке царицы.

— Богам все равно, сестра, — мягко произнес он. — Они больше не слышат наших молитв. Узурпатор Нагаш позаботился об этом на равнине под Махраком. Разве ты не читала моих писем?

— Разумеется читала, — ответила Неферата, пытаясь подавить холодок, охвативший ее при упоминании имени Нагаша. Они с Ламашиззаром родились в самый расцвет правления Узурпатора — бывший Верховный Иерофант погребального культа Кхемри держал в железном кулаке всю Неехару. Когда цари Востока подняли мятеж против Кхемри, все познали истинный ужас власти Узурпатора. В конце концов истина восторжествовала, но цена победы оказалась настолько непомерно высока, что о ней не принято было говорить.

Неферата сердито оттолкнула руку царя и прошла мимо него. В дальнем конце помещения рабы падали на колени по мере ее приближения.

— Не имеет значения, нарушен договор или нет. — Неферата остановилась. — С точки зрения государства и религии ощущения так же важны, как реальность. Ламия меньше всех пострадала от правления Нагаша, но война нарушила торговлю с Западом больше десяти лет назад. Потеряны целые состояния — и это не говоря о нашем огромном долге императору Шелковых Земель. Если бы у людей возникло хоть малейшее подозрение на ту сделку, которую мы заключили, чтобы получить драконий порошок, на улицах начался бы бунт.

— Это дело рук Ламашептры, я здесь ни при чем, — заметил Ламашиззар, наклонился и поднял свою чашу.

— Не имеет значения! — настойчиво произнесла Неферата. — Отец мертв. И теперь на троне сидишь ты. И люди в поисках поддержки смотрят на тебя. Им нужно верить, что с правлением Узурпатора покончено, что началась новая эпоха. Им нужно знать, что Ламия вновь будет процветать.

Произнося свою тираду, царица пересекла почти все помещение. Рабы замерли, как статуи, прижавшись лбами к земляному полу. На деревянных полках, уже свободных от многочисленных пыльных кувшинов, было расчищено место для…

Неферата внезапно остановилась. Глаза, спрятанные под золотой маской, широко распахнулись — она увидела на полу свертки, обернутые тканью.

— Что… — Царица запнулась, не в силах подобрать слова. — Брат, что все это такое?

Ламашиззар у нее за спиной опустил чашу в открытый кувшин. Он посмотрел в рубиновую глубину, и уголки губ царя приподнялись в ироничной усмешке.

— Заря новой эпохи, — ответил он, наполнил чашу вином и поднес к губам.

Это не спрессованные бруски листьев лотоса, мгновенно поняла Неферата. Каждый сверток был с грубо очерченными квадратными краями, высота некоторых свертков достигала ее коленей. Льняная ткань заляпана коричневыми пятнами, оставленными бесконечными лигами дороги. Все свертки перевязаны плетеной бечевкой. Неферата подошла ближе. Рабы разбегались в стороны, как перепуганные птицы. Царица опустилась на колени рядом со свертком и потянула концы узла пальцами с длинными ногтями. Собравшиеся аристократы забеспокоились. Неферата слышала сердитое бормотание и приглушенные протесты. Наконец один не выдержал.

— Останови ее! — крикнул аристократ. Неферата не узнала, кому принадлежал этот голос. — Что она вообще здесь делает, почему ушла из Женского дворца? Она должна находиться там, где ей подобает, а не…

— Она царица, — произнес Ламашиззар голосом холодным и твердым, как железо с Востока. — И ходит там, где пожелает.