Нагаш непобежденный

В конце концов удача ему улыбнулась, и Нагаш, добравшись до горы, всерьез приступил к работе. Первые месяцы он провел, прочесывая склоны, заползая, как паук, в каждую трещину и разыскивая способ проникнуть глубоко в сердце горы. Он надеялся, что залежи абн-и-хатнаходятся близко к поверхности и что кратеры — это признаки древних толчков и они могут указать путь к пылающему камню. Однако почти сразу он понял, что его теория верна только наполовину. Трещины в большинстве своем были всего лишь плоскими изломами и, углубляясь в гору, быстро сужались. Они вовсе не были шрамами от множественных сотрясений, а лишь отметками какого-то единственного, сильнейшего толчка, случившегося в далеком прошлом. Пылающий камень тогда ушел глубоко в гору, заставив гранитные бока горных склонов потрескаться, как упавшую мраморную чашу.

Узурпатор методично обыскивал гору, начав с подножия и поднимаясь на вершину по приблизительной спирали. Днем он прятался в какой-нибудь глубокой трещине и вдыхал светящиеся испарения в попытке возместить часть потраченной силы. Нагаш понимал, что для восстановления сил ему необходимо съедать больше абн-и-хат, но кожу при этом ужасно разъедало, а в костях накапливались светящиеся следы минерала. Иными словами, кроме положительного эффекта имелся и отрицательный. Свечение проникало в плоть, разъедая мышцы и обнажая ссохшиеся узлы, в которые превратились органы у него в груди. Однако до тех пор, пока мозг работал хорошо, а конечности подчинялись его воле, Нагаш не обращал на изменения особого внимания.

И наконец много недель спустя, добравшись почти до самой вершины, он нашел трещину, уходящую на глубину больше двадцати футов. Когда он спустился в нее, то обнаружил широкую пещеру с низким сводом, каменистые своды которой светились из-за осевших на стенках многовековых подземных испарений. С этого мгновения пещера стала крепостью Нагаша, его укрытием от палящего солнца и вмешательства слабоумных варваров.

Нагаш провел много месяцев, исследуя туннели, ответвлявшиеся от большой пещеры, открывая для себя обширную запутанную сеть проходов, пронизывающих гору. Каждую ветку он отмечал иероглифами, пользуясь острием бронзового кинжала, и медленно выстраивал карту лабиринта, постепенно прокладывая путь в его глубину. Он соскребал остатки испарений с каменных стен и хранил эту пыль в капюшоне плаща, изобретал различные способы фильтровать минерал, отделяя его от пара, бившего из самых глубоких частей горы. Но, несмотря на все усилия, так и не смог отыскать путь к залежам абн-и-хат. Необходимо было расширять туннели, пробивать шахты в глубину, создавать конструкции для подъема камня на поверхность. Ему требовалась армия рабов, чтобы победить гору и заполучить ее сокровища.

И тогда некромант обратил свое внимание на поверхность.

Час стоял поздний, и хотя сезон дождей давно прошел, гора была окутана плотными слоями тумана. Светящиеся ленты пара заставляли более холодные клубы тумана извиваться и плясать, создавая призрачные образы. Нагаш остановился на краю трещины и прислушался. На склонах горы и на равнине стояла мертвая тишина, и он слышал, как вдалеке плещут волны о скалистый берег Кислого моря.

Некромант плотнее завернулся в свой изношенный плащ и начал спускаться. В его иссохших жилах потрескивала сила. Он проглотил последние кусочки украденного камня и большую щепотку пещерной пыли, чтобы быть уверенным, что его хватит на завершение задуманного ритуала.

У подножия горы он снова остановился, до предела обостряя чувства. Всю последнюю неделю он украдкой бродил между курганами, наблюдая за жрецами и подыскивая место для проведения задуманного эксперимента. Он выяснил, что группы послушников под руководством одного или нескольких старших жрецов каждую ночь по несколько часов патрулировали северную сторону широкой равнины. Они редко заходили южнее, туда, где высились куда более древние курганы, и спешили вернуться в храмовую крепость до наступления часа мертвых. Нагаш подозревал, что эти дозоры скорее служили наказанием для ленивых послушников, чем были подлинными попытками охранять курганные поля от вторжения. Во время своих разведок он нередко ходил по дорогам следом за дозорами, и они ни разу не заподозрили его присутствия. Прислушиваясь к разговорам варваров, Нагаш начал понемногу понимать их язык.

Некромант решил, что лучше всего попробовать провести ритуал после того, как дозоры вернутся в храм, чтобы свести к минимуму риск обнаружить себя. Приходилось соблюдать осторожность — он не знал, как далеко можно уйти от своей горной берлоги, чтобы успеть вернуться до зари.

Курган, где жрецы погребли атамана и его воинов, был еще относительно цел. Во время дождливого сезона под каменный фундамент натекла грязь. На вершине холма выросла желтоватая острая трава, но до деревянного щита — круглого, как колесо от повозки, сделанного из нескольких слоев струганых плашек и вставленного в каменную раму, еще можно было добраться без труда.