Нагаш бессмертный

– Я понимаю, – сказал он с сожалением. – Так и должно быть. – Он посмотрел на провидицу и лукаво улыбнулся. – Лодки готовы отвезти вас в Кхемри.

Офирия скривилась:

– Только не это, во имя всех богов! – Она прижала руку к животу. – Уж лучше я доберусь до Бхагара на спине лошади. – Провидица покачала головой. – Если мне понадобится наказать кого-нибудь, то я посажу его в лодку и отправлю в недельное плавание.

Двое старых друзей от души посмеялись. Алкадиззар взял Офирию за руку:

– Береги себя. И не забывай, что двери Кхемри для тебя всегда открыты.

Некоторое время Дочь Песков изучала царя.

– Ты хороший человек, Алкадиззар, и мой народ в долгу у тебя. Прими мою благодарность. – Она отвела от него взгляд и посмотрела на пристань. – Ты готовишься к отправлению, – заметила она.

Улыбка потухла на лице Алкадиззара.

– Война продолжается, – невесело сказал он. – Когда мы соберем флот, то сможем начать поход на Нагаша. – Он указал на покинутые корабли. – Мои люди изучают эти костяные судна – быть может, нам удастся оснастить их веслами или парусами. Мы поплывем вверх по проливу, найдем логово Узурпатора и расправимся с ним раз и навсегда. – Он снова вздохнул. – А потом, если останемся живы, сможем наконец-то отдохнуть.

– Надеюсь на это, – ответила Офирия грустным голосом.

На мгновение показалось, что провидица собирается уходить, но она замерла, будто хотела сказать что-то еще.

Алкадиззар встревожился:

– Что случилось? Почему ты молчишь?

Офирия ответила не сразу. Некоторое время она смотрела на море, будто обдумывая свои слова. Наконец повернулась к царю.

– Сделаешь для меня кое-что перед своим уходом? – спросила она.

– Конечно. Что угодно, – пообещал Алкадиззар.

– Отправь Халиду домой. Только это.

– Только это? – переспросил Алкадиззар и с безнадежным видом пожал плечами. – А нельзя было попросить о чем-нибудь попроще, например, осушить море или пересчитать звезды на небе? – Он рассмеялся. – Она ни за что не уедет, особенно после случившегося во Вратах Рассвета. – Прикосновение смерти стерло все годы разногласий между ними, и теперь они проводили вместе гораздо больше времени. – Если тебе кажется, что ей следует вернуться в Кхемри, то скажи ей об этом сама.

– Она меня не послушается. Я всего лишь ее тетя, – возразила Офирия.

– Ты думаешь, она послушается меня? Я всего лишь ее муж, – сказал Алкадиззар и нахмурился. – Для чего ты просишь об этом?

– Просто так. – Дочь Песков поежилась. – Она нужна детям, вот и все.

Царь окинул провидицу долгим взглядом:

– Ты увидела что-то, верно?

Офирия скривилась:

– Мне не следовало этого говорить. – Она дернула поводья, чтобы развернуть лошадь.

Царь взялся за уздечку.

– Теперь уже слишком поздно, – мрачно промолвил он. – Что ты видела?

Офирия посмотрела царю в глаза.

– Если ты пойдешь на север навстречу Нагашу, то победишь, – медленно сказала она. – Но не вернешься.

Алкадиззар отпустил уздечку и ошеломленно отклонился назад:

– Не верю.

Провидица понимающе кивнула:

– Мне жаль. Но такова судьба.

– Нет, – сказал царь. – Ты ошибаешься. Я не могу умереть сейчас. – Жестом руки он указал на разрушенные здания. – Сначала Ламия, потом Нагаш, и теперь это? Я отдал все за эти земли, Офирия. Я жил только ради Неехары. Ни один день из ста восьмидесяти лет я не владел ею по-настоящему.

– Ты великий царь, – грустно сказала она. – Возможно, величайший за всю историю Неехары.

– Но где же справедливость? – продолжал сетовать Алкадиззар. – Я хотел сделать так много. И почти ничего не успел.

– Я знаю, – мрачно сказала Офирия. – Поверь мне, Алкадиззар, я знаю, каково это – жертвовать всем ради высшей цели. – Она покачала головой. – Но мы не можем выбирать свою судьбу.

– Тогда в чем смысл? – воскликнул царь. – В чем смысл всего этого ужаса и страданий? Разве не в том, чтобы заслужить право жить так, как хочется, в течение оставшихся лет?

По сморщенной щеке провидицы покатилась слеза.

– Этого я не знаю, – ответила она и прикоснулась рукой к его щеке. – Прощай, Алкадиззар, Царь Царей. Желаю тебе всех благ, в этой жизни и в следующей.

Дочь Песков потянула поводья лошади и направилась прочь с площади. Царь смотрел, как она со своим слугой в капюшоне уходит на запад, в глубь города, пока они не скрылись из виду.

Когда Алкадиззар приехал во дворец, уже вечерело. На востоке слабо грохотал гром, предвещая надвигающуюся грозу.

Царь нашел Халиду среди руин храма Крови в окружении ее служанок и нескольких стражников. Древний сад в сердце храма уцелел в жестоком пожаре и теперь представлял собой дикие зеленые джунгли.

Большинство дорожек в саду заросли папоротниками и вьющимися растениями. Остались только самые широкие, выложенные камнем. Одна вела в центр сада, где Халида сидела под шишковатым старым деревом и бросала в пруд крошки хлеба.

Алкадиззар прошел по густой траве и уселся рядом с ней. Царица с улыбкой повернулась и поцеловала его в щеку.

– Вот и ты, – сказала она. – Ты все это время был на пристани?

– В основном, – ответил царь, разглядывая поляну. – Что ты здесь делаешь?