Наездники

Разрез, грубый, словно сделанный топором, начинался от горла и шел до пояса и даже ниже пояса. Кожа разошлась, там запеклась кровь, и не угадаешь, что внутри… И уже не хочется…

— Ты что, любопытствуешь? — спросил усатый мужик, тот, который курил на крыльце. — Тебе здесь не место.

— Ой, простите! — сказала Верка. — Я нечаянно.

— За нечаянно бьют отчаянно. Не обманывай старших. Ты, наверное, некрофилка.

— Я не знаю, что это такое, — сказала Верка и на несколько шагов отступила от стола.

Мужик натянул на бомжиху простыню.

— Как она существовала с такой раной, — сказал он, — представления не имею, и вся медицина в моем лице разводит руками. А ты иди отсюда, иди, некрофилка. Кстати, так именуются глупые люди, которым доставляет наслаждение лицезреть смерть.

— Мне не доставляет, — сказала Верка. — Но я видела, как она вчера упала.

— Упала?

— И вроде бы ногу сломала. Мой друг сказал, что она ногу сломала. Она на него напала, а потом ногу сломала.

— Как так напала? — Мужик из морга интересовался куда больше милиционера.

— Только пойдемте отсюда, — попросила Верка. — Я вам расскажу.

На самом деле ей хотелось посмотреть, нет ли у ворот Олега Владиславовича.

— Пошли, — согласился усатый. Но не спешил, нагнулся, зашнуровывая ботинок.

И вдруг Верка закричала:

— Бегите!

Она схватила мужика за рукав и потянула за собой так резко, что тот чуть не грохнулся.

— Да ты что…

— Да бегите же!

Откуда у нее силы взялись?! Она помчалась к дверям, и мужик проникся ее страхом — наверное, страх бывает заразным.

Они выбежали в коридор, и в этот момент…

Сзади полыхнуло белым огнем.

Их ударило в спину, они покатились по коридору.

На какую-то секунду Верка даже потеряла сознание.

И поэтому она совершенно не представляла, сколько времени прошло…

Она лежала, жутко неудобно лежала, уткнувшись головой в стену коридора, а мужик навалился на нее, как мешок с кирпичами, и стонал. Верка стала выбираться.

В коридоре было столько дыма и пыли, что ничего не разберешь.

В ушах звенело.

Верка никак не могла выбраться из-под мужика. Может, он помер?

Грохнула дверь с другой стороны — от входа.

Кто-то вбежал и остановился.

— Есть здесь кто? — раздался громкий голос.

Потом уж оказалось, что первым к ним подоспел шофер милицейского «газика», что стоял у ворот.

Из большой комнаты слышался треск. Верка догадалась, что начинается пожар.

— Там есть кто? Кто там был?! — кричал милиционер.

— Он, кажется, раненый, — сказала Верка, имея в виду мужика из морга.

Внутрь вбегали другие люди, еще больше толпилось снаружи.

— Уходи! — крикнул ей милиционер и сделал несколько шагов к пламени. Но ему пахнуло в лицо огнем, и он отшатнулся.

— Пошли, — сказала Верка мужику.

Они поднялись и побрели к выходу из морга.

Люди расступились, лица их были внимательными и сосредоточенными.

Верка взглянула на мужика. Он был весь черный, даже волосы обгорели, и одежда — в клочья.

«Значит, и я такая же!»

— Как ты догадалась? — спросил мужик. Губы ему плохо повиновались.

— Я увидела в окне, — сказала Верка.

И в самом деле, их спасло то, что за секунду или несколько секунд до взрыва она увидела, что в низкое окно заглядывает детеныш. Он поднял руку, чтобы бросить гранату или что-то вроде гранаты.

Тогда объяснять было некогда. Верка поняла, что он сейчас это кинет!

— Кого увидела? — спросил усатый и закашлялся. Сзади громко трещало пламя.

— Кого? — переспросила Верка. — Одного ребеночка.

По высокой траве от лечебного корпуса к ним бежала Елена Борисовна.

— Господи! — кричала она. — Что случилось? Ну зачем ты туда пошла?

Будто Верка была виновата во взрыве.

Олега Владиславовича не было. Так и не пришел к воротам. Почему? Катастрофа какая-то! Ведь неизвестно, что делать, что можно говорить, а о чем лучше промолчать.

Верка чуть с ума не сошла. «Батюшки, я свихнулась! У меня крыша поехала!» Сказать это можно было лишь одному толстому очкарику по имени Олег Владиславович, хотя и он может притворяться. Все здесь притворяются.

Если у тебя крыша поехала или случилось психическое заболевание, бояться уже не стоит. Зачем бояться? Маленькие детеныши взрывают больницу, а в морге лежит девушка без внутренностей…

«Я ведь ребенок, правда? Мне хочется в куклы играть! Впрочем, я, наверное, преувеличиваю. В куклы мне играть не хочется, а хочется, чтобы кто-то умный и добрый купил мне компьютер, а еще лучше ноутбук, чтобы можно было в электричке играть…

Правда, в электричке у тебя этот ноутбук сразу же отберут — кто вступится за глупую пацанку?

О чем я только думаю? При чем тут ноутбук?»

Обняв Верку за плечи, Елена Борисовна повлекла ее за собой в приемный покой, там завела в душ, что-то спрашивала, но Верка плохо слышала. Она только кивала, соглашаясь.

В душе Елена заставила Верку раздеться. Тут и сестра Татьяна прибежала с пластырем и борной кислотой.

— Это газ взорвался? — спрашивала Елена Борисовна, будто хотела убедить Верку именно в этом.

Верка не отвечала. Ей было немного смешно — ну откуда в морге газ?

— Там баллон стоял, — догадалась Елена Борисовна. — Правда?

Только тут Верка смогла заговорить и сказала:

— Не знаю. Я не видела.

— Это было для тебя неожиданно?