Наездник (СИ)

  На погрузку приехали заранее. За крохотный пузырек разведенного спирта, старенький почтальон подрядился довезти до места сбора. Мысленно прощаясь с городом, приютившим, полюбившим и спасшим от смерти, Шатов, опираясь на палочку, тянул за собой тяжелый чемодан и периодически, поправлял висящий за спиной мешок. Вокзал выглядел весьма странно. Пассажиров было поразительно мало и только бегающие глаза железнодорожников, говорили о том, что им что-то известно. Подойти и как бы невзначай спросить, было и вовсе глупо. Оставалось молча наблюдать, ожидая подачи. Рядом с Шатовым происходило постоянное броуновское движение. То присел невзрачный мужичок с сонным выражением на бледном невыспавшемся лице. То остановился носильщик, поправляя огромную гору мешков, едва поместившуюся на тележку. То притулилась бабка держащая на коленях небольшой узелок, раздувший как мяч свои тряпичные бока. Посидев минуту, она вскочила и с удивительной для ее возраста прытью бросилась к кассам, куда мгновенно выстроилась очередь. Вокруг очереди как акулы сновали люди с помятыми физиономиями имеющие одинаково крысиное выражение на лице.

  Раздался пронзительный гудок. Судя по звуку, состав вот-вот должен был подойти. Чуть проржавевшие во время долгой стоянки колеса издали последний, особо страшный визг. Лязганье сцепок прекратилось. Механизм остановился. За минуту до того пустой перрон молниеносно заполнился. Откуда только люди взялись. Погрузка раненых началась раньше времени. Это было очень странно. Покинув свое место, Паша двинулся вдоль окон зала. Вскоре нашлось удобное место для наблюдения за процессом заполнения вагонов. До официального начала регистрации остался час.

  Погода испортилась. Низкая сплошная облачность где не было ни единого просвета наконец полностью накрыла город. С неба посыпалось что-то непонятное: то ли дождь, то ли мокрый снег. Назойливый ветер заставлял плотнее кутаться в одежду.

  У локомотива образовалась организованная неразбериха. В этот момент царствовала старшая медсестра Мария Ивановна. Ей нравилась эта сутолока. Начальству тоже вполне подходил ее стиль работы. Не раз и не два ей удавалось сократить число погруженных и выявлять симулянтов. Вот и теперь, сопровождающие пациентов представители учреждений смотрели заискивающе, просили поместить своих протеже на хорошее место к умелой сестричке. Госпиталь на колесах принимал здесь раненых впервые, но выгружать приходилось уже не раз, и служащие больниц знали, чтобы лучше разместить особых пациентов необходимо заинтересовать и убедить именно Марию в важности этого человека. Наличие так называемого "офицерского" вагона с улучшенным уходом и питанием не являлось тайной от заинтересованных лиц. Да и практика такая сложилась повсеместно. Ведь не поместишь же ответственного работника рядом с быдлом. Приходилось создавать особые условия для наиболее достойных, но распространяться об этом не следовало. Тесная дружба Александра Сергеевича и Марии началась именно с создания этого особого отделения.

  В таком вагоне было просторно и тепло. Там, где должно по распорядку размещаться двадцать человек размещали восемь. Уход обеспечивал свой пост, для которого были оборудованы отдельные помещения. Перевязки и уколы делала самая смазливая сестричка, а в санитарах служили два крепких парня. Один из приданных поезду фельдшеров с сомнительным профессорским прошлым должен был при транспортировке раненных находиться здесь постоянно. "Офицерский" жил своей особой жизнью. Располагаясь почти в голове поезда он оказался отделен от остального состава складом, аптекой, вагоном-кухней и штабом. "Пассажиры" в нем находились на особом режиме. Они могли свободно покидать вагон во время остановок, курить в тамбуре, есть в любое время, даже пользоваться душем.

  В других "палатах" царил жесткий режим за несоблюдение которого могли и высадить. На этот раз в "офицерский" вагон, несмотря на просьбы никого лишнего не пускали. Вечером, когда предварительно рассматривали списки, поступившие из разных госпиталей туда было решено разместить необычную группу однофамильцев по списку НКВД и еще двоих полковников.

  В движениях людей, окружавших санитарный поезд присутствовал, заметный опытному глазу, управляемый хаос. Погрузка на поезд проходила в рваном ритме. Мария Ивановна уверенно управлялась с потоком будущих пассажиров, которых надо было доставить к месту будущего лечения. В основном это были младшие офицеры, желавшие долечиваться поближе к месту жительства. Сверяясь с предварительным планом размещения, составленным на основании списков, полученных из учреждений она вела окончательную сортировку.