Наезд на актеров

Кострецов, любивший работать в одиночку, согласился на такого напарника больше потому, что Гена был скромен, без "ментовского" апломба и амбиций, которые то ли не успел нажить, то ли отторгались они у него из-за интеллигентности.

Несмотря на хорошие манеры и очки, которые отродясь считались признаком слабости, Гена был спортивно сложен, и Кострецов оценил его тренированность, понаблюдав за лейтенантом в спортзале и тире.

Топков вежливо кивнул капитану, сел перед его столом, скосив глаза под окулярами в строгой оправе на обзоры, лежащие на столе.

- Не везет творческой интеллигенции, - сказал Кострецов. - Мало того, что постоянно грабят, но, как правило, и грабителей не находят.

- Да, - усмехнулся Гена, - в последнее время наши кумиры уж с телевизионного экрана за помощью обращаются. Недавно телеведущая "Армейского магазина" Дана Борисова жаловалась, что на только-только купленном "Гранд Чероки" с золотистыми дугами спереди и по бокам всего час ездила. И за какого-то знаменитого актера хлопотали - призывали воров не трогать его новой машины. Две предыдущие угнали.

- За простых людей попросить некому, - бросил Кострецов. - Простых много, а талантливых мало, товарищ капитан.

- Не надо, Ген, "товарищ капитан". Между напарниками не должно быть официальности. Можешь меня Сергеем звать и на "ты".

Топков смутился.

- Вас, то есть тебя, еще Кость зовут. А почему?

- Сначала в школе прозвали. Может, из-за фамилии, а может, из-за худобы. У меня быстрый обмен веществ. Мясо все время трескаю, но калории бешено сгорают. Надеюсь, и холестерин улетучивается. Еще пиво люблю, рекорд - семнадцать кружек подряд. Правда, только с вяленой рыбой. Рыбу-то я сам ловлю. И тебе придется, - капитан улыбнулся, не договорив, что Костью окрещен и за отчаянность в драках.

- Я не рыбак, - недоуменно ответил Гена.

- Будешь. Я тебе - об оперской рыбалке. Вот сейчас надо точно закинуть удочки в омута "Современника" и театра Табакова. Но предварительно требуется промерить глубины, определить, чем местные рыбки дышат, на что клюют. У тебя по этой части что-нибудь есть?!

- Проанализировал я похищенное в театрах. В общем, дело обычное: деньги, золотые кольца, драгоценности. Но внушительный улов, если по-рыбацки выражаться, - коллекционные ордена.

- А откуда в сумочках и карманах актеров были ордена, да еще коллекционные?!

- Не у актеров. Увлеклись в театрах спектаклями, так сказать, по полной системе Станиславского. Это в смысле перевоплощения. Ну и давай носить на сцене настоящие ордена. Причем не только последнего времени, а и царского. Если офицер, ну, скажем, в "Трех сестрах" Чехова, так ему вешали какого-нибудь Святого Станислава или Святую Анну, да еще с мечами. А так как раньше и гражданских лиц награждали, например, чисто военным орденом Святого Александра Невского, то и этот годился для украшения актера в роли старинного вельможи. И вот его-то как раз и увели.

Кострецов озадаченно поинтересовался:

- Такие ордена больших денег стоят. В Москве что, открылась фирма, выдающая их напрокат?!

- Нет, конечно. Помогал театрам крупный московский коллекционер генерал Рузский. Он на театре помешан, как и на орденах. У него огромная коллекция, фигурирует в международных справочниках. Генерал стар, наследников нет, ну и хотел, чтобы его сокровища публику порадовали. Рузский - старого российского рода. Когда увидел, что стали дореволюционных людей с уважением, похоже изображать, не посчитал кощунством на мундиры (пусть и бутафорские) и фраки свои ордена предоставить.

- И большого достояния лишился генерал?

- Десятки тысяч долларов! Я пропавшее точно не оценивал, но суди сам, хотя бы по стоимости советских орденов. Когда-то на черном рынке, например, орден Ушакова 1-й степени стоил двадцать тысяч долларов, а орден Суворова двенадцать тысяч. Ну, а самый редкостный орден - Андрея Первозванного оценивался в сто тысяч долларов. Это бывший высший орден империи, за то время его получили немногим более тысячи человек. Сейчас он возрожден: награждены академик Лихачев, конструктор Калашников. Кострецов с уважением посмотрел на Гену.

- Откуда ты про ордена знаешь? Неужели, когда учился на истфаке, это преподавали?

Топков смущенно отвел глаза.

- Да нет. Но я же хорошим историком хотел стать. Особенно увлекался отечественной историей: генеалогией, русским офицерским корпусом...

- И пошел потом в менты, - продолжил Кострецов. Гена поправил очки, прямо посмотрел на него и проговорил:

- А в военное училище мне поздно было, да и зрение не первый сорт. Только в милиции мог офицером послужить.

У Кострецова тепло сжалось сердце: такого парня среди новоиспеченных лейтенантиков он видел впервые. Подавляющее большинство из них с первых дней службы больше интересовалось расценками бандитских "крыш" и возможностями заработать на консультациях новых русских.

Но Сергей привык чувств своих не выказывать и деловито уточнил:

- Так значит самая ценная пропажа у Рузского - орден Александра Невского?