Наезд на актеров

Для уголовной стороны он, например, охотился за информацией о квартирах и машинах новых русских для ограбления или угона. Так же была важна блатным трепотня их "коллег" о разборках, переделе сфер влияния в центровой Москве. Кеша, ходячий банк данных, ориентировался во всем этом, как премудрый пескарь, исплававший окружающие норы до взвихрения ила и донного песка. Поэтому и носители сведений относились к нему с интересом.

В один из вечерков Черч стоял в любимой пивной на Банковском, уверенно примазавшись к паре молодых блатарей, которые, глотая водку с пивом, доходили до нужной ему кондиции. По Кешиным наблюдениям, были ребята из шайки автоугонщиков Грини Духа.

Паренька с тюремными перстнями-наколками на пальцах кликали Веревкой за худобу и высокий рост. Второй, в тельняшке, выглядывающей из распаха шелковой рубахи, прозывался Камбузом, - вероятно, за любовь к морю и величину физиономии.

Кеша когда-то учился в судостроительном институте, работал наладчиком экспериментальной аппаратуры на подводных лодках, плавал при ее испытании. В общем, ему было чем зацепить Камбуза. Тем более что в знак памяти о своем морском прошлом Черч, как всегда, пил только пиво "Адмиралтейское".

Веревка и Камбуз бултыхали водку в кружки с черным портером, и Черч осмелился на замечание:

- "Адмиралтейское" - то для водочки приличней. Смесь тогда даже по цвету на истинного "ерша" походит.

- Да? - мутно взглянул на него Камбуз. - А мы в чего льем? Я и не ведаю, в натуре, как это чернушка называется.

- Портер, - пояснил Кеша. - Сладковатый он, водочный вкус малость гасит.

- Ничего у меня не гасит, - произнес Веревка, уже начавший от многопития заикаться.

- А у тебя "Адмиралтейское"? - спросил Черча Камбуз. - Я и не знал, что такое имеется.

- Ну как же! - приосанился Кеша. - Мореманы его уважают. Правда, когда я на лодках ходил, такого не было.

- На каких лодках? - осведомился, заикнувшись, Веревка.

- На подводных.

Камбуз спросил, прищурившись:

- Гонишь или в натуре из флотских?

Черч кивнул в сторону зала.

- Зачем мне фуфло двигать? Спроси тут любого. Я и в дальних походах бывал.

- Ну и как? - вежливо поинтересовался Камбуз.

- Как? Да как в танке или на киче: глухо... Много ребят там жизнь сложили.

- Взрывались? - спросил Камбуз.

Веревка расхохотался.

- Ну чего лепишь?! Ты с Великой Отечественной спутал, его тогда и на свете не было.

Кеша, кивнув на дельное замечание, проговорил:

- Разгерметизация бывает, как у космонавтов. Воздух утекает - и каюк. Тогда драят наглухо этот отсек. И из него стучат смертно морзянкой... А что делать? Или им погибать, или всем остальным. Нельзя отдраивать. Помню, накрылись так парни в одном отсеке. Пришвартовались мы, стали их вытаскивать. Все мертвые, а у одного на руке часы все тикают, тикают. Как та последняя их морзянка...

У Черча заблестели глаза. Было с ним такое или не было, но, если Кеша о чем-то рассказывал, он явственно это себе представлял, верил в воображаемое и переживал до самого донышка своей искромсанной души.

Камбуз молча налил ему в кружку водки. Черч смахнул слезу и быстро выпил.

- Закуси, - обстоятельный Камбуз пододвинул к нему тарелку с бутербродами.

Кеша элегантно, хотя с утра не ел, взял бутерброд с семгой, стал не спеша откусывать. Спросил, кивнув на тельняшку Камбуза:

- С чего тельник?

- С телки его! - объяснил Веревка. - Та с начесом любит, на ночь иногда для тепла напяливает. Камбуз ныне утром с бодуна по шконке пошарил да и натянул.

Камбуз посмотрел на дружка с осуждением.

- А-а, - протянул Кеша. - А у меня свой тельник хранится. Весь уже застиранный. На День Военно-морского флота лишь надеваю, - величественно соврал он.

Стали пить все вместе. Мешали водку теперь только с "Адмиралтейским". Болтали на совершенно ненужные Черчу темы.

Когда на улице совсем стемнело, Веревка спохватился:

- О, Камбуз! Нам же проверку надо канать.

Черч насторожился. Затемно "проверять" эти орлы могли только интересные вещи.

Камбуз кивнул и произнес врастяжку:

- Дело на безделье, в натуре, не меняют. Канаем.

Они расплатились и побрели к выходу, подпирая друг друга.

Через минуту Кеша вышел за ними. Ребята свернули за угол в Кривоколенный переулок. Черч осторожно, таясь, потопал вслед. Парни углубились во двор напротив Мясницкой, на территорию, известную с давних пор как "Арарат". Рядом с ней и поныне имелась дверь с вывеской: "Управление Московского коньячного завода "Арарат". Республика Армения". А в советские времена в подвалах ближайшего дома был розлив в бутылки всякого-разного, вплоть до терпкого портвейна. Сюда, чтобы спозаранку похмелиться, стекались страждущие со всех Чистяков. Черч увидел, как ребята нырнули в сторону араратовских полуподвальных окошек. Там было наставлено много машин, тянулись закутки, темнели входы в подвалы.

Двойной агент Иннокентий Черч проследовал за подручными Духа. Он увидел, что Веревка с Камбузом остановились перед темно-серым "плимутом". Иномарка была новенькой во всех отношениях. Кеша, шмыгавший через проходной "Арарат" по несколько раз в день, своим глазом-ватерпасом ее раньше не замечал.