Наемники смерти

Вместо ответа Астрахан сунул руку за спину и вытащил дробовик. Глаза у девушки округлились.

– Вы чего?!

– Главное – замри и не двигайся, – сказал Данила.

Позади Марины, из залитой солнечным светом глади канала абсолютно бесшумно поднималось… да, щупальце. Толщиной с руку человека, фиолетового оттенка и с ярко-розовыми присосками. Извиваясь, оно тянулось к Марине.

Если стрелять картечью – заденет девчонку. Данила медленно сдвинул назад цевье дробовика, поддел пальцем патрон, вытащил его и вложил в ствол другой патрон, с жаканом.

– Можно узнать, что происхо… – начала Марина, когда щупальце наконец-то коснулось ее ягодиц.

Видимо, присоски обожгли кожу – она звонко взвизгнула. Астрахан выстрелил. Тяжелая пуля двенадцатого калибра перебила щупальце пополам. Обрубок шлепнулся на бетон, а оставшаяся часть моментально втянулась под воду.

Марина визжала, крутясь на месте, как кошка в погоне за собственным хвостом. На попе у нее алели три ярких пятна.

– Замри, – приказал Данила, убирая дробовик и вытаскивая аптечку. – Повернись ко мне спиной и, гм, слегка нагнись. Надо обработать раны, – добавил он после паузы. – Или подождем, пока Геннадий сюда прибежит и начнет комментировать?

* * *

Как и прежде, двигались цепью, замыкал Шейх. Прямо в середине дубравы Чё учуял какую-то пакость, пришлось отходить. Зная, что в таком деле лучше не спешить, Шейх доверился проводникам, хотя понимал: нельзя терять ни минуты, и потому злился. Сколько еще до проклятого этого канала?

Его люди обсуждали морок.

– Признайся, Хоббит, – донесся шепот Чё, – чё тебе привиделось?

Хоббит буркнул:

– Отвали.

Вместо него ответил Хабар, Шейх научился его отличать по голосу, напоминающему скрип ржавого механизма:

– А мне – женщина! Ой, какая ж она была! Блондинка… Она, значит, сидит там, в кустах или даже лежит уже и зовет, зовет меня к себе.

– Вот бы Сектор тебя и призвал, – проворчал Хоббит.

– И мне – женщина, – признался второй Брат, причмокнул большим ртом. – Мне брюнетки нравятся. А эта как раз такая! Только странно: с одной стороны – тянет к ней, а с другой – понимаю: там чужое что-то, в кустах.

– Озабоченные, – вздохнул Чё. – А я друга видел, мы вместе Сектор топтали… три года вместе! Ближе брата мне был. Его вырвиглотки сожрали, если их поздно почуешь – уже не убежишь. А сейчас смотрю: он, и будто живой, и зовет, чтобы я помог. Аж мороз продрал. Ладно, искажения, но тут – живой покойник! И голос, главное, его, и интонации… Вот, Хоббит, скажи, это Сектор нас запоминает и показывает нам то, что мы хотим, или то у нас в мозгах?

– Не знаю. Иногда мне кажется, что Сектор живой. Он наблюдает за нами и учится, и он любит, когда к нему относятся с уважением.

– А мне думается, он – чья-то шутка. На худой конец и официальная версия пойдет: результат неудачного эксперимента. Вполне себе версия. Рвануло у них что-то – открылся туннель в другое пространство, оттуда всякое полезло. Нам тоже хочется туда к ним полезть, но Глубь не пускает… Тсссс!

Шейх едва не налетел на рюкзак впереди идущего Брата. Замерев, различил голоса:

– Все, я потерял след Марины. Чертовщина какая-то. Они, похоже, ночью в искажение попали…

– Направление движения верное? – похоже на голос Астрахана, вот так везение!

Шейх замер, прислушиваясь. Неужели догнали?!

– Направление – да, – ответил его собеседник. – А куда они дальше пошли – не знаю.

– Мы в Шолоховском лесу. Дальше будет канал имени Москвы, так?

– Так, – легкая ухмылка.

Шейх сжал винтовку, шагнул, и тут же его обожгло понимание: «Не ходи. Опасно!!!»

– Искажение? – спросил он у насторожившегося Хоббита.

– Похоже на пересмешника. А может, и не пересмешник, просто между нами и ними – искажение. Манюня, ты что думаешь?

Пискнув, крыса спряталась в рукаве.

– Не надо туда ходить. Пересмешник копирует голоса и заводит… короче, никто не знает, что стало с теми, кто поверил пересмешнику. Уходят они на боковые, путаные тропки и не возвращаются.

– Значит, наша цель тут прошла?

– Не знаю, – пожал плечами Чё. – По идее – да, уж очень место удобное. Но на этом мху следов не видно.

– Сволочь!!! – заорали вдруг из зарослей голосом Косика. – Что же ты делаешь?!

Голос покойного друга плетью ударил Тармаша – его спина дернулась, он остановился, медленно-медленно развернулся и впился взглядом в Шейха. Ноздри многократно сломанного носа трепетали, оттопыренные уши налились кровью. Все так же медленно Тармаш снял винтовку, направил дуло в землю и сказал:

– Что хочешь делай, дальше я шагу не ступлю!

Шейх закатил глаза, вдохнул-выдохнул и проговорил по возможности спокойно:

– Ты знал, куда идешь? Контракт подписывал? Подписывал! Так чего теперь мне истерики устраиваешь?