Наемник междумирья. Вне времени (СИ)

— А ТО ТАК! — звучит зычный голос за спиной, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть своего непосредственного начальника и друга в одном лице. — Ты пропал со всех наших радаров. Передатчик не работает. Твой переносчик выбыл из общей системы, просто пропав. Мы потеряли тебя! А попытки найти не принесли никаких усилий. Да, черт тебя побери, мы даже не смогли пробиться в это богом забытое измерение, куда ты ушел! — Грон был зол. Он был чертовски, просто дьявольски зол. Орал и не стеснялся в выражениях. Фиолетовые волосы его секретарши приняли нервный синьковый оттенок, а лицо наоборот побелело. Признаться, я никогда не видел Грона в таком бешенстве. И из этого могу заключить, что он ужасно переживал за меня. Поэтому дал ему выкричаться и выораться, и когда его запал наконец-то иссяк, смог жалобно вставить свои пять копеек.

— Ну, я же все-таки вернулся…

— Я тебя сейчас прибью! — пошел на второй залп Грон, но я предусмотрительно выдвинул вперед себя перепуганного баронета, от чего начальство захлебнулся собственным возмущением. — Это кто? — сверкнули черные глаза Грона.

— Маг! — уверено заявил я, держа юношу за плечи впереди себя, как щит.

— Валести? — с прищуром тянет шеф. Мы с Кэвиром переглянулись и синхронно поджали губы.

— А… нет, — решаюсь я. — Это другой маг. Но, он тоже дворянин, — пытаюсь я приукрасить реальность. Прищур Грона стал еще злее.

— Исправь меня Денис, — цедит слова начальник, — ты провалил задание?

— Шеф, такое априори нереально! — возмутился я. — Я просто… перевыполнил план! Да, я вместо одного уставшего от мирской суеты старого пердуна Валести, привел двух магов, молодых, полных сил и амбиций магов!

— И… где второй? — Грон недобро так поглядывает на юношу, а меня так и вовсе испепеляет взглядом. — Он что? Невидим?

— Нет, что ты, Грон?! Он еще как видим! Просто ты слеп! — Я почувствовал, что есть шанс успокоить друга миром и даже перешел на панибратские обращения. А когда на мои слова позади ахнула Надира, а у Грона дернулся глаз, я просто взял и… зажег глаза, да. А потом отпустив плечи баронет, зажег и руки. И сразу стало как-то на порядок тише и спокойнее. Не даром ведь говорят, огонь успокаивает. Вот и шеф успокоился. Сначала конечно охренел. Потом успокоился и откашлявшись, выдал совершенно ровным голосом:

— В мой кабинет. Оба. — И лично распахнул перед нами двери… я ободряюще подмигнул секретарше и подтолкнул баронета идти вперед. Кажется, он уже сто раз пожалел, что не отдался на растерзание разозленной ритарке. Ничего, привыкнет. Грон — он не злой и даже адекватный. Но вот бывает, что перенервничает… ну, так, а с кем не бывает. Я на его месте вообще разговор начал бы с удара в морду лица. А он нет, только поорал и успокоился.

— Итак… — сел за свой стол шеф и нажал кнопку записи, спрятанную в столе. Я прекрасно знаю, о ее существовании, но все равно делаю вид, что не замечаю этого. — Я вас слушаю горыныч! Очень внимательно слушаю…

Мы с малым переглянулись и без приглашения уселись в кресла, пугающего инопланетного дизайна. Разговор предстоял долгий, поэтому я начал свой рассказ… с заказа пиццы и пива…

Ну и понятно, что всего рассказывать не стал…

***

К семье я заехал уже погодя и уладив все нюансы. Пристроил мальчишку, его определили на обучение. Рапорты подал, ну и … рабочий процесс, словом. А потом все же переборов себя, отправился к семье. Они привычные к моим отлучкам. Знают, полуправду о моей работе, думают, что военный, да на секретных объектах, мол, работаю. Поэтому моя пропажа не стала для них новостью. А вот мое возвращение, конечно обрадовало. Но, просидев с ними час, я ужасно заскучал, не в силах найти общей темы для разговора. А обсуждать в сотый раз тему «когда же Дениска уже остепениться и женится» надоедает до чертиков. Впрочем, как и извечные политические дебаты людей, ничего не смыслящих в политике.

Выполнив свой долг и просидев за столом положенный минимальный час, я решительно встал из-за стола, сделав вид, что мне звонят и ушел.

Нет, я все-таки ненормальный какой-то. Дикий, наверное, может быть чужой. А может быть я и вовсе подкидыш в их семье. А может и на этой земле?

Вернулся в свою двушку на молдаванке. Миновав преграду из дворовых котов и скамеечки с еврейскими тетечками неопределенного возраста, что целыми днями только и делали, что кормили этих самих котов, гоняли чужих детей и проклинали всех прохожих, добрался до своего подъезда, но войти не успел. Стоило мне открыть дверь, как мне под ноги свалилось что-то яркое и шумное.

— Каролинка? — удивился, глядя на юную соседку, совсем еще ребенка, кажется, она в этом году школу заканчивает.

— Твою ж мать! — выругалось светловолосое дитя, пытаясь подняться. У нее совершенно не получалось, поэтому пришлось помочь.

— Не ругайся, — сделал я замечание, — ты чего тут валяешься?

— Да в двух ногах запуталась, — сетует она, продолжая яростно жестикулировать, — с лестницы загремела. Пусти, я, кажется, уже стою.