Наедине с убийцей. Об экспериментальном психологическом исследовании преступников

«11 августа 1895 года в Old Orchard Me… был митинг под открытым небом. Нужно было сделать сбор для всемирной проповеди Евангелия. Проповедник следующим образом давал внушения: „Самое поразительное воспоминание, которое я имею о чужих странах, это – толпы, волны потерянного человечества, разбивающиеся непрестанно о берега вечности… В каком отчаянии они, как нелюбимы – никакой радости, ни веселья, ни песни в их религии! Однажды я слышал, как китаец говорил, почему он христианин. Ему казалось, что он брошен в глубокую пропасть и нет средств выйти из нее (рассказ). Плакали ли вы о потерянном мире, как Иисус плакал? Если нет, горе вам! Ваша религия только сон и мечта. Мы находим Христа испытующим своих учеников. Возьмет ли он их с собою? Возлюбленные, Он испытывает вас сегодня. (Непрямое внушение.) Он бы мог обратить тысячу миллионеров, но он дает вам случай спастись (внушение прямее прежнего). Довольно ли у вас веры? (Здесь следует рассуждение о вере.) Бог не может творить великих вещей без веры. Я верю, что пришествие Иисуса придет по вере сильно верующего в сие… Возлюбленные, если вы даете для Бога, вы получили веру (внушение еще прямее). Отрок с пятью хлебами и двумя маленькими рыбами (рассказ) – когда все было кончено, он не потерял своих хлебов; осталось двенадцать корзин… О, возлюбленные, как оно вернется! Некогда царь царей призовет вас и даст вам царство славы и за то, что доверили Ему так мало! Великий вклад вы делаете сегодня… некогда Бог покажет нам, насколько лучше Он поместил наши сокровища, чем мы сами“. Внушение подействовало. Со всех сторон потекли деньги, сотни превращались в тысячи, в десятки тысяч. Толпа дала 70 000 долларов».

Та же самая сила внушения действует, очевидно, и в войсках, ведя их к блестящим победам.

Без сомнения, дисциплина и сознание долга создают из войск одно могучее колоссальное тело, но последнее для того, чтобы проявить свою мощь, нуждается еще в одухотворяющей силе, и эта сила заключается во внушении той идеи, которая находит живой отклик в сердцах воюющих. Вот почему умение поддержать дух войск в решительную минуту составляет одну из величайших забот знаменитых полководцев.

Этой же силой внушения объясняются геройские подвиги и самоотвержение войск под влиянием одного возбуждающего слова своего любимого военачальника, когда, казалось, не было уже никакой надежды на успех.

Очевидно, что сила внушения в этих случаях, устраняя сознание невозможности достигнуть цели, ведет к результатам, которых еще за минуту нельзя было ни предвидеть, ни ожидать. Таким образом сила внушения приводит иногда к событиям, свершить которые воля и сознание долга без соответствующего внушения были бы не в состоянии.

Когда имеется достаточно условий для того, чтобы данное внушение получило отклик в умах людей, последнее воздействует на народные массы в том или другом направлении соответственно своему содержанию. Так как наши народные массы по своей неразвитости еще содержат немало грубых инстинктов и в то же время им доступно сознание высоконравственных начал, усваиваемых главным образом благодаря религии и воспитанию в духе общей государственной идеи, то естественно, что путем внушения народные массы могут быть направляемы как к самым безнравственным и жестоким поступкам, так и к великим историческим подвигам. Поэтому-то и организованные толпы, как известно, нередко проявляют свою деятельность далеко не соответственно тем целям, во имя которых они сформировались. Достаточно, чтобы кто-нибудь возбудил в толпе низменные инстинкты, и толпа, объединяющаяся благодаря возвышенным целям, становится в полном смысле слова зверем, жестокость которого может превзойти всякое вероятие.

Вообще известно, что возбужденная толпа способна на самые бесчеловечные поступки, благодаря именно тому, что на место здравой логики является автоматизм и импульсивность как прямые следствия внушения. Современные нам жестокости американцев, расправляющихся по суду Линча с преступниками или только лицами, подозреваемыми в преступлении, служа позором для страны свободы, получают тем не менее объяснение в этой импульсивности толпы, которая не знает никакой пощады.