Надоевшая

— Подумай, это должно быть твое окончательное решение, — он честно попытался меня образумить.

— Тут не о чем думать. Я не продаюсь, и не предаю, — уверенно ответила я.

Да. Герой из меня, конечно… Здравый смысл вопит, что я клиническая идиотка и этого делать нельзя, просто потому что нельзя и все. Кричит, что если я сдохну вместе с парнями, никому от этого лучше не станет. Просто будет еще один труп. А вот не могу иначе и все! Дурочка малолетняя. А Змей, кажется, не считает меня дурочкой. Потому, что он как-то помолодел после моих слов, посмотрел на меня с почти отеческой гордостью и лукаво улыбнулся. Затем взял меня теплой мозолистой ладонью за руку, и тихо, но четко проговорил:

— Приятно видеть, что в мире еще остались настоящие мужчины. Жаль только, в теле маленькой, но верной девочки.

— Не надо приписывать все положительные черты мужчинам, — как-то не к месту, нервно, попросила я. — Хотя… С каких пор глупость — положительная черта?

Он тихо рассмеялся, и приказал идти за ним, впрочем, не отпуская мою потную из-за нервного состояния ладонь. Мы спустились вниз по красивой темной деревянной лестнице, затем оделись, и я, наконец, догадалась, почему все это время не могла найти Максима с Мезенцевым. Потому что их просто-напросто не было в этом доме. Все гениальное — просто, черт возьми. На улице оказалось совсем холодно, и я отчетливо стучала зубами, топая за отпустившим наконец мою руку Змеем. Утопая в снегу, и почему-то совершенно не боясь ничего. Я даже не продумывала план побега, как делала это с его подчиненными. Слишком уж отчетливым было ощущение, что он меня и из-под земли достанет, вздумай я чего-то учудить. При том, что на заснеженной дороге возле летнего домика-особняка мы были вдвоем. Аура у него, наверное, такая. Опасная. Если ауры вообще существуют.

Ноги утопали в сугробах, а я слабо понимала, куда мы вообще идем, потому что место, где держали парней располагалось в изрядном отдалении от особняка, к тому же к нему не вело тропинок. Ну или мой провожатый намеренно шел так, чтобы я его потом, если что, не нашла. Пока мы пробирались сквозь снежные залежи началась метель, и Виталию пришлось крепко взять меня за руку: иначе я просто упала бы куда-нибудь и превратилась бы в живой подснежник.

По моим ощущениям, шли мы минимум полчаса уже, когда среди гнущихся под тяжестью мокрого, липкого снега елей неожиданно возник добротный деревянный сарай, к которому, благодаря метели или просто так, не вело ни одной тропы. При взгляде на него мне стало холодно. Впрочем, в одном из сугробов вокруг угадывались очертания машины, и это немного успокаивало. По крайней мере, отсюда до места переговоров мы будем добираться в тепле.

А еще я неожиданно поняла элементарную в общем-то истину: пока я прохлаждалась в теплом и уютном доме, парни были самыми настоящими заложниками и им было совсем не сладко в этой холодной, продуваемой всеми ветрами халупе. Стало стыдно. Только вот толку с моего стыда… Я ведь искренне думала, что они где-то там же. Да и засадила их в халупу не я, а вот этот вот статный мститель. Я даже признавала его логику. Ну, что проще всего причинить боль родителям через детей. Только вот детей-то, скорее всего, в проекте не было, когда Агатова подставляли. С другой стороны, он говорил, что ничего не сделает парням, если их предки будут сговорчивы… Но что ему нужно? Восстановление доброго имени? «Воскрешение»? Чтобы они отказались от бизнеса? Или чтобы вернули ему долги? Я не понимаю. Придется ждать, пока он сам об этом скажет…

Мужчина открыл дверь сарая, оглушительным скрипом выдергивая меня из мыслей и галантно пропуская вперед. В небольшом помещении оказалось на удивление тепло, а еще обнаружился сонный Новиков и злые связанные Мезенцев и Белоусов, лежащие рядом со старым трухлявым зеленым диваном, на котором дрых Василий. Следом за мной Змей зашел сам, и мрачно выругался.

— Ты опять связал детей, — бросил он раздраженно.

— А… Ну да, — сонно согласился СБшник. — Они сбежать пытались. Да и тут не холодно почти.

Спайк же, увидев меня, выругался куда как более витиевато, и гневно уставился на Змея.

— Каштанка! Какого черта она тут делает?! Ты обещал ее отпустить!

Так это… Он за меня просил? Мои щеки окрасил румянец, и стало до странного не по себе.

— Я предоставил юной леди выбор. Она предпочла остаться с вами, — насмешливо отозвался Змей. — До машины сами дойдете, или нам с Василием вас нести?

Глава 26. Переговоры. Или не совсем?.