Надоело быть хорошей

Приём был вечером, она вышла из здания клиники в числе последних пациентов. И побрела куда-то одна по лондонским тёмным улицам, думая, что больше носить это в себе не может.

Она даже вчера звонила Крису, просто было необходимо с ним поговорить. Нет, прямо докалывать о положении она не собиралась, хотя в себе держать было очень сложно. Но Крис трубку не взял. Ни первый, ни второй раз. А дальше ей каким-то чудом удалось вырубиться и провалиться в тяжёлый мутный сон. Теперь же сомнений не оставалось, и Соне сделалось совсем не по себе.

Такси, в которое она даже не помнила, как садилась, выбросило её у дома Криса. Соня постояла несколько минут у ступенек крыльца, даже просто подняться по ним было сложно. Ещё сложнее начинать разговор, которого не избежать. Эта проблема точно не рассосётся сама собой.

На дрожащих ногах Соня преодолела расстояние до двери, нажала кнопку звонка и, когда дверь распахнулась, очень медленно двинулась на второй этаж.

Крис с бокалом бурбона ждал её наверху. Видок у него был, надо сказать, тот ещё. Даже погруженная в собственные переживания, Соня не могла этого не заметить. Интересно, он давно в таком состоянии? Что у него случилось? Но Крис, привыкший всё держать в себе, конечно, ничего ей не сказал. А Соне бы так хотелось, чтобы он уже научился делиться с нею, а не носить проблемы внутри. Может быть, когда-нибудь? Или… никогда…

Если бы Соня хотя бы отчасти понимала, что творилось в душе у Криса, она бы, вероятно, перенесла разговор на другой день, но она, в отличие от него, не могла ничего скрывать. Так всегда было: когда на горизонте возникала проблема или трудности, Соне необходимо было «проговорить» их, поделиться переживаниями. Ей нужно было ему всё рассказать. Нужно… до тошноты… до невозможности. Одна в поле воин – это определённо не про неё было.

Крис хоть и пребывал на грани яростного отрицания и злости на весь свет, сразу заметил, что с Соней что-то не то. Разговор с Лаурой, ситуация с Олдриджами, занесённый меч карателя над Фло, ставшей разменной монетой в клубке интриг родной матери, сгоревшая студия и куча денег, которую он теперь торчал заказчикам, замкнули порочный круг, вырваться из которого не представлялось возможным. Сейчас мозг его лихорадочно соображал, какими путями он может вывести сестру из страны, как это всё организовать на законных основаниях, на какие рычаги он может нажать, чтобы мать сдалась. Ему было с высокой колокольни плевать на их с отцом репутацию. О какой репутации вообще могла идти речь, когда на кону стояло нормальное будущее Фло? Она же их дочь! Губительная ненависть разъедала Криса изнутри.

Как некстати он подумал, что ведь даже Соне не перезвонил, забыл, забегался, да и голова была другим забита. А ещё он привык справляться с проблемами один на один, и приход Сони прямо в этот момент его не обрадовал. Ему, честно говоря, не хотелось, чтобы она видела его в таком состоянии. Но Соня уже перешагивала через порог, и сама была ни жива, ни мертва. Дрожала, как лист на ветру.

Вскинула взгляд, порывисто впилась руками ему в предплечья, потом также резко отпрянула.

Что-то определённо было не так… Определённо…

- Соня?

Он прошёл за ней, наблюдая, как она мечется у окна из угла в угол, как нервная рыбка в маленьком аквариуме.

- Крис, я… я…

- Что такое?

- Господи, - Соня зажала голову руками и просто отвернулась.

Как сказать-то? Язык просто не поворачивался.

- Что случилось? – Крис отставил стакан с бурбоном на стойку и мягко развернул Соню обратно.

Ему совсем не нравилось, как Соня побледнела. На ней просто лица не было. Будто кто-то умер.

- Ну? – подтолкнул он.

«Капец, да просто скажи ему и всё!» - завопил внутренний голос.

И Соня на одном дыхании выпалила:

- Крис, я беременна.

- Что?! – Он чуть ли не отшатнулся от неё.

Пальцы, до этой секунды сжимавшие её плечи, резко разжались. Непонимание, скользнувшее по лицу Криса, быстро сменилось неприятием. Соня тут же поняла, что дело плохо. Разговор, который и так грозился стать непростым, переходил в разряд мучительных. Если в ней и оставалась какая-то надежда на понимание, и на то, что всё может закончиться хорошо, в этот момент она окончательно умерла.

- Я беременна, - повторила она.

– Залетела, то есть? – заломил он бровь.

И эта его манера, ещё недавно казавшаяся такой сексуальной и привлекательной, сейчас почему-то вызвала нервную дрожь.

- Ну, можно и так сказать. Залетела. Беременна. У нас будет ребёнок. Как хочешь, назови, смысл не изменится, - разошлась она на защитную тираду, потому что почему-то ощущала эту потребность – защищаться.

Будто Кристофер вмиг превратился из понимающего любовника во врага. В чужака даже.

- У нас? – переспросил он.

- У нас.

- Вот чёрт… - ухмыльнулся Крис. – Годы идут, ничего не меняется. Нет, даже века… а методы у баб одни и те же.

Он отвернулся и пошёл на террасу, Соня на ватных ногах поплелась за ним.

- Ты о чём?

Ей совсем не нравился его тон.

- Ой не тот ты день, Соня, выбрала… не тот… неудачный момент.

- Да я не выбирала…