Надоело быть хорошей

Он обернулся, и у Сони сердце защемило. Так всегда происходило, когда она видела Криса с сыном. Тот был, блин, как ксерокс, сделал копию себя. Даже на макушке тонкие волосики кудрявились, а так разве что глаза у Лёшеньки Сонькины были, а в остальном – ну, вылитый папочка. Ещё и с упёртым характером, который уже проявлялся в мелочах.

Отношение Криса к ребёнку стало для Сони настоящим открытием. Он ни капли не дистанцировался, разделял с ней все тяготы и трудные радости, и был самым лучшим. Практически идеальным. И мужем, и отцом. Иногда ей даже хотелось ущипнуть себя, чтобы проверить, а не сон ли это? Серьёзно, это что, тот самый парень из «Аута», которого она так удачно «не досняла» в тёплый вечер в начале прошлого мая? Или тот отстранённый незнакомец, который просил не питать никаких надежд и говорил, что руку и сердце предлагать ей не собирается? Но сам ей свою фамилию «навязал» и довольно быстро. Всё между ними было странно и невероятно.

Крис в принципе был невероятен во многом. Например, это касалось и его таланта. Прошлогодняя выставка так и осталась на постоянке в одном из арт-пространств города, хотя если бы Соня могла уже заниматься тем, чем мечтала, она бы «свозила» её и в другие регионы. Может быть, когда-нибудь… Ещё удивительно было видеть собственную гигантскую фотографию, вписанную в масштабную инсталляцию при входе на экспозицию. Каждый раз Соня вздрагивала и замирала, когда они туда приходили.

Заказов у Криса было много, а он ещё выбирал, зачастую из-за неё же отказываясь от более выгодных в финансовом и творческом плане предложений. Например, ему пришлось отклонить интересный контракт на оформление холла международной компании, открывшей офис в Сингапуре, и взяться за более приземлённый проект, только чтобы не покидать Англию из-за Сониной учёбы. Как хорошо, что у тех азиатов сдвинулись сроки, и всё перекинулось на следующий сезон. Только вот сейчас она Крису сообщит о своём интересном положении, и это что же, опять отказываться придётся? Нет-нет, второй раз быть эгоисткой Соня не хотела.

Она потопталась на месте, и от внимания Криса, конечно, не ускользнуло её нервозное состояние.

- Что случилось? – вопрос был прямым.

- Надо поговорить.

- Всё хорошо? – напрягся Крис.

- Наверное, - чуть улыбнулась она уголком рта. – Сейчас расскажу, и это ты мне ответишь, хорошо это для нас или нет.

- Таинственные заявления, - заломил он бровь.

Кристофер отставил баночку с пюре, вытащил у протестующего сына изо рта ложку, чтобы дать ему другую чистую и вытереть перепачканную в овощах моську.

Соня намочила мягкое махровое полотенце и убрала остатки еды с ручек и ладошек сына.

- Я его бабушке передам, и поднимемся наверх, поговорим, так? – вынимая Алекса  из стульчика и прижимая к себе, комментировал Крис.

- Так.

Соня придержала стеклянную дверь на веранду для мужа, вынесшего их сына на руках, чтобы вручить счастливой бабушке. Та улыбнулась дочери, и Соня подумала, будет ли она также улыбаться, когда узнает, что новое счастье подвалит через девять или около того месяцев. Мама, конечно, большую часть последнего года провела в Лондоне и работала там, что называется, на подхвате. Ещё и с Крисом успела спеться, а Фло, которая после выписки планировала навёрстывать пропущенные два года по учёбе, приняла, как вторую дочь. Фло часто появлялась у них в гостях и возилась с Алексом. Соню, конечно, поражали изменения в сестре Криса. Может, стабилизации её состояния способствовала не только терапия, но и потеплевшие отношения с родителями, на которые Крис всё-таки смотрел с большим скептицизмом. Соня знала, что он глушил в себе надежду на лучшее в этом направлении, и разве она могла его винить? Не после всего, что он ей рассказал. Она сама не знала, могла бы простить такое и довериться людям. Родные-чужие тут очень хорошо подходило. Так что отношение к свёкрам у Сони было, мягко говоря, прохладным.

А в целом всё шло свои чередом, жизнь после появления Алекса на свет устаканивалась, как говорят, и тем страшнее было взболомутить новую бурю в этом бокале.

- Ну, что случилось, персик? – Крис закрыл дверь в их комнату. – У  тебя такое лицо, будто там секрет на миллион или ты снова беременна…

Он широко улыбнулся, но увидев, что Соня не отвечает на его улыбку, удивлённо округлил глаза.

- Серьёзно, что ли? Угадал?

- Да, - выдохнула Соня и вдруг расплакалась. – Я не специально.

В это её «я не специально» вылилось больше, чем стояло за простым словосочетанием. И мне жаль, что планы придётся менять, и, боже, дубль два – бессонные ночи, кормления, прогулки, и я не планировала двух детей к двадцати годам, много чего, словом.

- Ты обалдела что ли, плакать? – Крис подошёл и обнял её, хотя сам прибывал в лёгком шоке.

Пока что в лёгком.

- Я обалдела, когда это увидела. – Соня вытащила тест из кармана. – Что же мы будем делать, Крис? Наверное, у меня залетаемость повышенная.

- Залетаемость… мда. А может, это у меня мозг отключается, когда ты рядом, и я не понимаю, что творю?