Надменный герцог

Джулиет оглянулась, чтобы посмотреть, кто приехал, и увидела в дверях двух мужчин. Ей показалось, она видит сон: так нереально было появление их здесь вместе.

Джулиет вскочила с места, беспокойно оглядываясь по сторонам, чувствуя одновременно волнение, испуг и радость. Невероятно, но это были Фелипе и ее отец!

Герцог опередил Роберта Линдсея, первым приблизился к Джулиет, глядя на нее усталыми глазами, потом неожиданно взял ее руку и, повернув ладонью вверх, прижался к ней губами.

— О, Боже! — глухо пробормотал он. — Если ты так же поступила со своим отцом, неудивительно, что он сходил о тебе с ума! Если ты попробуешь еще раз совершить подобное со мной — я убью тебя!

И Джулиет подумала, что он так и сделает!

Тут к ней подошел отец. Его глаза смотрели на дочь с нежностью и легкой насмешкой.

— Ну, вот, — сказал он, — наконец мы поймали тебя. Ты чертовски искусно скрываешься, Джулиет. Когда ты остановишься и поймешь, что от жизни убежать нельзя?

Внезапно от усталости и нервного перенапряжения у нее закружилась голова.

— Я не убегала от жизни, — чуть слышно прошептала она. — О, папа! — И она разрыдалась, уткнувшись лицом в плечо отца, как часто это делала в детстве.

Поверх головы дочери Роберт Линдсей взглянул на герцога.

— Кажется, ты был прав, Фелипе, — загадочно произнес он.

Джулиет взяла себя в руки, радуясь тому, что зал был почти пуст. Вытерев глаза, она сказала:

— Я ничего не понимаю. Что происходит? Почему вы вместе? И почему… — она взглянула на герцога, — почему отправились меня искать?

Герцог выразительно посмотрел на Роберта Линдсея, тот кивнул.

— Хорошо, хорошо, — сказал он. — Я подожду снаружи.

Линдсей ободряюще им улыбнулся и ушел, оставив одних.

Джулиет нервно сжала руки, избегая смотреть на Фелипе. Этому должно быть какое-то объяснение, непременно должно быть. Почему он приехал? Что отец ему рассказал? Что он рассказал отцу?

Герцог не выдержал.

— Джулиет, мне все известно, — сказал он. — Я теперь знаю, что Роберт Линдсей твой отец.

Джулиет подняла голову.

— Как… я хочу сказать… когда вы встретились с моим отцом?

— Вчера. После того, как ты сбежала. Он прибыл на гидроплане и сразу пришел ко мне. У нас был очень обстоятельный разговор, и, кажется, мы поняли друг друга. Только потом мы обнаружили, что ты пропала! — Даже на его смуглом лице стало видно, как он побледнел. — Боже! Ты не представляешь, что я пережил!

Джулиет отвернулась. Ну хорошо, отец рассказал ему, что она не Розмари Саммерс, а Джулиет Линдсей, и они с герцогом нашли общий язык, но это ничего не изменит.

— Самолет улетает через полчаса, — срывающимся голосом произнесла она. — Если вы хотите мне что-то сказать, поторопитесь!

Герцог что-то неразборчиво произнес и, схватив ее за плечи, так резко повернул к себе, что она едва не упала.

— Черт возьми, Джулиет, — глухо произнес он, — ты хочешь, чтобы я встал перед тобой на колени? Если хочешь, я готов это сделать!

Джулиет с удивлением смотрела на него.

— Я не понимаю, — тихо произнесла она. — Что я должна сказать?

Но это было уж слишком! Со сдавленным стоном он привлек Джулиет к себе, и она опять ощутила вкус жгучего поцелуя на своих губах. Только на этот раз он этим не ограничился, а осыпал поцелуями ее щеки, влажные от слез глаза, ямку на шее, и вновь прижался к ее полуоткрытым губам, лишая Джулиет способности соображать.

Наконец, губы герцога коснулись ее волос, и Джулиет услышала, как громко бьется его сердце, когда она расстегнула ему пиджак и теснее прижалась к его горячему телу, над которым, как она убедилась, имела неограниченную власть.

— Теперь тебе стало яснее? — хриплым от сдерживаемых чувств голосом прошептал он. — Жаль, что мы не дома, и твой отец ждет нас. Я бы доказал, как ты нужна мне!

Джулиет покраснела и немного отстранилась.

— Но Эстелла… — неуверенно начала она.

— Эстелла и сегодня значит для меня не больше, чем десять лет назад, когда вышла замуж за моего кузена, — твердо заявил Фелипе. — То, что она вбила себе в голову, не более, чем ее фантазии.

Джулиет вздохнула.

— Но ты ни разу даже не намекнул мне… — упрекнула она его. — Я думала, что вызываю у тебя лишь досаду.

Фелипе улыбнулся.

— Так и было, но только без этой досады я не мыслю своей жизни. Я обожаю тебя, девочка моя!

— Фелипе! — воскликнула она, но он закрыл ей рот поцелуем. Потом Джулиет подняла на него счастливые глаза. — Расскажи мне об этом. Я хочу знать. Когда я… когда я понравилась тебе?

Он улыбнулся самой обаятельной улыбкой.