Надежней кляпа только пуля

Обсудив план дальнейших действий, опера решили, что домой к Щегаршину, выяснять его нынешнее местонахождение, поедет Гуров, а Стас по пути останется на рынке, где постарается разыскать Осыкину. «Волга» покатила в сторону перекрестка, за которым буйно зеленел бульвар. Затем по бульвару они поехали в сторону какого-то старинного здания, окутанного строительными лесами, от которого через дорогу виднелись большие ворота, за которыми высились рыночные павильоны.

— Ну, я поскакал, — бодро выпалил Крячко и, выйдя из машины, зашагал в сторону рынка.

Анатолий же, прорулив по бульвару, свернул куда-то вправо, затем долго лавировал по улочке, изобилующей всевозможными люками. Вскоре они оказались в окружении прямоугольных девятиэтажек и остановились у крупнопанельного дома, этажи которого были окрашены в синий, зеленый и желтый цвета. Гуров выбрался из автомобиля, и в этот момент у него зазвонил телефон. Лев сразу же узнал голос Любови Дмитриевны.

— Лев Иванович, извините, что, может быть, не вовремя беспокою вас, но, поверьте, уже нет никаких сил ждать известий. Скажите, вам удалось хоть что-то узнать о нашем Вите? Мы сегодня не спали всю ночь… Я вчера ходила в церковь… — женщина тихо заплакала.

— Любовь Дмитриевна, прежде всего успокойтесь, и не терзайте себя ожиданиями чего-то очень скверного. — Гуров говорил твердо, уверенно, и это, похоже, возымело свое действие — всхлипывания в трубке стихли. — Мы работаем. Пока нет никаких объективных причин считать, что с вашим Витей что-то может случиться. Я больше чем уверен — все будет хорошо.

Он положил телефон в карман и пошел вдоль подъездов. Расспросив пенсионерок, Гуров выяснил, что квартира, где ранее проживал Юлий Щегаршин, находится на третьем этаже второго подъезда. Но там в данный момент, сообщили словоохотливые бабуськи, живет его бывшая жена «со своим новым», которая наверняка должна находиться дома.

Дверь Гурову открыла типичная «пампушка» лет сорока пяти с недовольным, заспанным лицом.

— Вам чего? — неприязненно спросила женщина хрипловатым спросонья голосом.

— Я полковник Гуров, угрозыск… — Лев достал удостоверение, но хозяйка квартиры его бесцеремонно перебила:

— Ну, я уже и так поняла, что полковник. Надо-то чего?

— Мы разыскиваем вашего бывшего мужа. Вы не могли бы сказать, где он сейчас находится?

— Да мне-то он на кой? Где-то бомжует по вокзалам. А к нему-то у вас что за нужда?

— Он нужен как свидетель по расследуемому нами делу, — сдержанно пояснил Гуров.

— Точно как свидетель? А то небось надумал он у меня квартиру отсудить и в милицию наябедничал чего? — Женщина говорила с туповатым равнодушием в голосе, время от времени приглаживая на голове неприбранные, жидковатые завитушки старомодного перманента.

— Нет, нет, о квартире речь не идет. Вот хочу вас спросить: что вы можете сказать о нем как о человеке?

— Что сказать? Алкаш. Дурак набитый. Тупица… — женщина изобразила пренебрежительную мину. — Ведь кем работал?! Главврачом! А потом на какой-то бабе погорел, разнюнился, запил… С работы вылетел, идиот, на новую не устроился. Ему ж предлагали люди добрые — иди главным в другой роддом. Нет, отказался, тюфяк тупорылый. Занялся частной практикой. Потом снова погорел, только уже на подпольном аборте. Все деньги пришлось вытрясти, чтобы от тюрьмы отмазать. Ну и на хрена он мне такой нужен? Собрала чемодан и выкинула. Дала денег за его долю жилплощади. Умный бы хоть в общаге комнатку прикупил бы, а этот целый месяц здешних бомжей поил. Ну а потом, когда не осталось и копейки, говорят, на Павелецкий вокзал перебрался. Вот, больше о нем ничего сказать не могу. Да и не хочу — век бы не видеть такого остолопа!

— У вас его фотографии не сохранилось? — на всякий случай поинтересовался Гуров.

— Да кто его знает? Что под руку попадались, в помойное ведро повыкидывала. Может, где и завалялась? Ща посмотрю…

Она захлопнула дверь и неспешно зашлепала в глубь квартиры. Медленно тянулись минуты. Гуров уже начал сомневаться в том, что женщина действительно пошла искать фото. Вдруг она сейчас засмотрелась сериалом по телику и думать забыла про все остальное? Но минут через десять за дверью снова раздались шаги, замок щелкнул, и женщина протянула Льву фотографию старого паспортного формата. На снимке Гуров увидел вполне благообразного мужчину лет сорока в хорошем костюме и при галстуке.

— Да, на вид такой приличный человек, — как бы в раздумье сказал он, — а занимался такими скверными делами. Вы не в курсе дела, что там за история была, когда он, как вы говорите, на бабе погорел?

— Да он сказал, что вроде бы акушерки спьяну перепутали новорожденных, а его за это в прокуратуру вызывали. А что, было что-то другое?

— Скрытный, однако, гражданин… — усмехнулся Гуров, собираясь уходить. — С другим-то как, жизнь сложилась?

— Да хрен там сложилась! Вот, два дня как выгнала! — Женщина сердито поджала губы. — Где его, хорошего, взять, если все мужики сплошь козлы?

Лев в ответ лишь пожал плечами и молча пошел вниз по лестнице.