Надежда умирает последней!

Я пролез первым, перетащил Холодца, потом по очереди подал руку всем дамам. Птицына фыркнула, буркнув: «Я сама!», Светка протянула щит, потому что вместе с ним не помещалась в дырку, Сигизмундовна оперлась на мою руку так, что чуть не сломала, Фанни приняла помощь осторожно, прикоснувшись одними пальцами, а вот Белка, уверенно обхватив мою ладонь, подмигнула мне. Я даже позволил себе подхватить ее за талию и слегка прижать к себе. Сделал вид, что просто хотел помочь. Белка, впрочем, не высказала никакого недовольства.

Дверь в огромное помещение противно заскрипела, когда я потянул ее на себя и, с неохотой, но поддалась.

— Темно тут… — Светка, как истинный танк шагнула в здание автоцентра первой. Чихнула. — И пыльно!

— Смотрите! — это вслед за подружкой прошмыгнула Птицына. — Какие гигантские паутины!

— Не очень-то я люблю пауков, — сообщила, вдруг, Сигизмундовна.

Мы уже все стояли в помещении и оглядывались. В носу свербило от пыли, заполонившей весь воздух. В помещении было не то что очень темно, скорее сумрачно. Виноваты в этом были те самые паутины, которые плотно облепляли все окна, что должны были пропускать яркий солнечный свет с улицы.

Где-то рядом что-то подозрительно зашуршало. Очень похоже на кучу лапок, перебирающих по полу. Холодечик повернулся вправо и на одном месте засеменил своими лапками, словно соревнуясь с невидимым, пока, существом в цоканьи по полу.

— Ррррррр! — грозно зарычал мой питомец. А я и не знал, что он так умеет.

Шелест лап на секунду остановился. Это позволило Светке сообразить и встать перед нами с той стороны, куда пялился Холодец. Сеструха выставила щит.

— Ну что, я готова, — она поправила кастрюлю на голове и сделала «зверское» выражение лица.

Из серости и пыли, наконец, появились очертания паука. Я думал, что и эти будут на двух лапах рассекать, как мыши и тараканы. Но нет. Пауки мало чем отличались от тех, с которыми мы жили бок о бок раньше. Только размером раз так в тридцать больше!

— Просто большое насекоме! — пожала плечами Птицына. — Ничего страшного и интересного!

— Паук — не насекомое! — назидательно произнесла Фанни и я тут же понял, кого она мне напоминает. Смородину. Этакая заучка, которой надо обязательно всех поправить, если слышит то, что считает неправильным.

— Да и пофиг! — Птицына же редко обращала внимания на то, что ее исправляют. — Хоть зверь или рыба! Все равно не интересно.

Паук был уже рядом со Светкой, когда я краем глаза заметил, как Сигизмундовна прижалась к закрывшейся за нами двери и перекрестилась. А я думал, что она не верующая. Или это только для пауков у нее работает? Но, все же, бабка хоть и боялась, но в руках себя держала хорошо. Стоило Светке нанести свой главный карающий удар кулаком в глаз, вернее, в кучу глаз, как СтараяКошелка выпустила первую стрелу. Отравленную.

Я отважно замахнулся мечом и кинулся на паучка.

Но меня невероятно удивил один момент. Из вчерашнего разговора я уяснил, что Белка маг. Так почему она дерется топором? Явно, больше было бы урона, если бы она использовала свои абилки. Ладно, Фанни. Ее умения весьма специфичны, из-за чего, скорее всего, никаких возможностей для нанесения урона, кроме обычных ударов, у нее нет.

Пока я думал, паук протянул в мою сторону одну из своих лап, на которой имелись небольшие зазубренные шипы и, схватив меня в области спины, рванул на себя. Я устоял на ногах, но вот моя кофта, вернее «лонгслив», как говорила Светка, затрещал и пошел здоровыми продольными дырками. На коже под ними появились раны. Не глубокие, потому не особо болезненные, просто неприятные. Жизнь просела почти на четверть и я пожалел, что не купил и себе, на всякий пожарный, пробирочку.

Но больше всего меня поразила надпись, мелькнувшая красным перед глазами:

«Одежда. Получены критические повреждения!»

Такого раньше не было. Даже когда у Светки первый щит треснул. Похоже, критические — это когда починить уже нельзя. Я глянул мельком на статы кофты.

— Ээээ! Где мои +4 к мудрости?! — возмутился я, увидев, что лонгслив дает теперь ровно 0. Мое возмущение было целиком и полностью обращено к наглому пауку, который теперь тянул лапку к Птицыной.

Я среагировал быстрее, чем белобрысая и рубанул по шипованной конечности мечом. Хорошо попал! Силы хватило, чтобы кусок паучьей лапы был отрублен и отлетел в сторону.

— Гадость какая! — услышал я шипение со стороны Сигизмундовны.

— Спасибо! — я даже удивился, что Птицына поблагодарила, а не отреагировала как на само собой разумеющееся.

Светке паук тоже очень не понравился. Она ругалась на него и обзывалась. Все потому, что этими самыми крючочками на лапках, членистоногое пыталось выдрать у сеструхи щит. Но та усиленно не поддавалась на провокации и держала свое любимое обмундирование крепко-накрепко.

— Так! — сказал я, одновременно нанося удары по пауку. — Белка и Фанни, вместе со мной, пытайтесь перерубить лапки! Это его самое слабое место!

— Но мы же маленького уровня! — пискнула Фанни.

— А вы перестаньте думать об этом и, хотя бы попытайтесь сделать, как я вам говорю.