Надежда умирает последней!

Бабка же сгребла все свои монетки, в том числе и немного мокрые, вытащенные из чая ложечкой, потом встала, отошла от стола и опять крикнула: «Завершить!», похоже это было про задание на зачистку квартиры 46–47.

Хорошо, что отошла. Потому что, если бы сапоги упали на стол, остались бы мы без пары чашек, да еще и со злыми дамами, облитыми кипяточным напитком. Монетки СтараяКошелка убрала в карман, а сапоги отставила в угол.

После этого Сигизмундовна, довольная, села за стол, отхлебнула уже заново налитого чая и цапнула бутерброд.

Все заинтересовались и стали по одному отходить от стола. За второе задание все получали монеты, одинаковое количество. А предметы всем доставались разные.

Смородина получила жилетку с множеством кармашков. Точно для вора! Лили длинную юбку из тонкого, полупрозрачного материала, которой осталась весьма довольна. Маман — плотные черные бриджи. Птицына — рубашку с рукавами фонариками ярко-оранжевого цвета, которую тут же напялила прямо поверх водолазки и пеньюара. Светка — «Ожерелье» (мы узнали, что защита для шеи называется так, только когда сеструха прочитала нам описание предмета), состоящее из множества металлических колечек, как кольчуга.

Я отходил, уже чувствуя, что и тут мне система поднасрет. Ох, не доверял я ей! Понятно, что пятьдесят монет я получил, как и все. А вот за второй квест на меня упал… Ящик. Причем придавив левую ногу.

— Что опять за фигня? — глаз у меня начал дергаться. А потом начал дергаться ящик. Все за столом перестали жевать и опасливо уставились на странный предмет.

Я осторожно, стараясь держаться на вытянутой руке от ящика, приподнял его крышку. Оттуда выскочило что-то странное, похожее на облачко, только очень нервное, рванулось к Холодечику и тот, даже не удивившись, впитал это «нечто» в себя.

— Колбасы! Колбасы! — продолжил прыгать вокруг стола мой желеобразный друг. Для него, словно, ничего не поменялось. — Колбаски!

— Он теперь всегда болтать будет? — горестно вздохнула маман.

— Не могу сказать, что этому рад! — скорчил я недовольное лицо.

Через пол часа, напившись чаю и наевшись бутербродов, я уже перестал так горевать. Холодечик даже стал казаться забавным, когда начал болтаться под ногами двух девченок, урча и приговаривая:

— Сооооку… Сооокуу. Соку!

А девчонки смеялись и, когда маман не видела, наливали на пол небольшие лужицы апельсинового напитка. Хорошо, что Холодец впитывал все под чистую, а то за липкие пятна мелким бы здорово досталось.

Все предметы, добытые в нашем походе, было решено сложить в одно место, для чего использовали Светкин огромный ящик из под игрушек. Сеструха милостиво разрешила, даже вытряхнув все из него самостоятельно, заявив, что теперь игрушки ей не понадобятся, ведь она воительница, очень толстый танк! Потом, правда минут двадцать рыдала над каким-то мишкой, затем зайкой, куклой, даже машинкой. После чего решила, что ей это все надо и запихала в одежный шкаф. Конечно, тут же забыв о игрушках.

Насчет денег, посовещавшись, решили, что сто малых надеждиков, потраченных на «Взлом» для Птицыной, вложены в общее дело (хотя Лили была этим крайне недовольна, говоря, что все могла и Смородна вскрыть, но тут главное слово высказала маман), и делили на семерых то, что было в общей казне.

Всего у нас оказалось 379 средних надеждиков, то есть по 54 монеты на каждого и один лишний. Вспомнили, что маман и Смородина покупали воду, а Лили даже два раза. Потом решили, что первый раз все-таки нужен был парикмахерше для общего дела, ману восстановить, так что взяли с каждого по одной монете. В общей копилке оказалось четыре малых надеждика. Их было решено отдать маман, как самой благонадежной.

Наконец, все успокоились. Ну, почти все. Мы с маман еще минут пятнадцать придумывали спальные места. В конце концов, Птицына устроилась на ночлег вместе со Светкой, с которой они снова стали закадычными подругами. Мою кровать отдали Лили, также в моей комнате на надувном матраце устроили Смородину. Маман пожертвовала свое спальное место Сигизмундовне, как самой пожилой, сама устроилась на диване. А меня, как мужчину, отправили на кухню с двумя одеялами, предложив одно использовать как матрац. Спасибо, хоть декоративную подушечку под голову дали.

Я, как мог, устроился на полу. Рядом со мной приткнулся слегка липкий от сока Холодечик.

— Хороший ты… Хороший ты… — перемежал урчанием слова и тыканье в меня коготками, мой питомец.

Даже не заметив как, я задремал.

Ночь… Улица… Без фонаря и без аптеки…

Проснулся я от воя собаки. Определить, сколько было времени, не получалось. Часы не работали с момента, как наш мир изменился. Но, по ощущениям, не проспал я и пары часов. Голова гудела, как с бодунища. Но и дальше спать не хотелось. Спина и шея ныли от неудобного положения во время сна.

Кряхтя, как сразу пара-тройка дряхлых дедов, я встал на ноги, с трудом добрел до кухонного крана и покрутил вентиль.